Дочь понтифика

Но Альфонсо, гонфалоньер, решительно отказывается повернуть армию против французов, которые всегда были покровителями Феррары. Ах так? Понтифик отлучает его от церкви, лишает высокого звания и назначает главнокомандующим свежеосвобожденного маркиза Мантуи. Этого мало: Франческо приказано незамедлительно двинуть войска на владения герцога д’Эсте и присоединить их к Папской области. А чтобы Гонзага меньше смущался родственными связями и не вздумал противоречить, его десятилетнего сына Федерико, унаследовавшего-таки болезнь отца, берут в Рим заложником.

Франческо Гонзага, лишенный возможности командовать папской армией

Альфонсо в городе нет: теперь он сражается уже против лиги на стороне Людовика XII, проблемы же Феррары, как прежде, ложатся на плечи Лукреции. Она адресует несколько писем маркизу, внезапно ставшему противником, заклиная его любым способом уклониться от нападения на герцогство. Ответов не воспоследовало.

Тогда Лукреция, беспокоясь о безопасности детей (их уже двое: годом раньше родился Ипполито), решает уехать с ними в Милан. Узнав об этом, горожане толпой собираются у герцогского палаццо и умоляют не бросать их в трудную минуту: «Вы наша единственная надежда, госпожа! Приказывайте, мы готовы выполнить любое ваше желание!»

Она растрогана: «Конечно, я остаюсь. Будем бороться с опасностями вместе», – и начинается строительство дополнительных крепостных укреплений; в этих работах участвуют все жители: и мужчины, и женщины[41].

Вскоре приезжает Альфонсо и берет фортификационные заботы на себя. История сохранила для нас прелюбопытный эпизод. Однажды, когда герцог осматривал новую орудийную башню, явился гонец из Ватикана и подал ему запечатанное послание. Альфонсо сорвал печати и громогласно прочел: «Я, Юлий II, понтифик Римской церкви, повелеваю тебе вручить ключи от города моему посланнику. В противном случае через несколько дней у ваших стен будет стоять войско святого престола».

Герцог дружески берет гонца под руку и говорит, прогуливаясь с ним вдоль аппарели:

– Передайте святому отцу, что я его понял. Как только папская армия подойдет к Ферраре, он получит требуемое, и вот каким образом. Видите ту огромную пушку? Она называется mazadiàvul, то есть убийца дьяволов, и стреляет металлическими шарами, – Альфонсо демонстрирует посланнику ядро. – Эта штуковина, полая внутри, состоит из двух полусфер, – и он разъединяет их. – В пустое пространство я положу ключи от Феррары, вновь соберу снаряд и, когда папа окажется на расстоянии выстрела, пух – пальну прицельно прямо в толстое брюхо. Интересно, много ли ворот откроет понтифик после этого.

Французская болезнь и французская помощь

Святой отец прибыл из Рима в Болонью, где дислоцировано войско под командованием Франческо. Понтифик требует от своего гонфалоньера решительных действий.

– Я бы рад, – оправдывается тот, – но плохо себя чувствую: болезнь опять усугубилась. Приходится что ни час глотать меркурий. Отрава, конечно, но есть надежда, что поможет. Вы-то не хуже меня знаете, как мучителен люэс.

Понтифик сострадает товарищу по несчастью:

– Хорошо, лечись. Но как только будешь в силах – вперед. И не распускай язык: пусть никто не знает, что я знаю не хуже тебя.

В Ферраре продолжают укреплять оборонительные сооружения и радостно встречают французов-союзников. Лукреция устраивает пышные уличные праздники и дворцовые приемы. Сохранилось свидетельство одного из самых славных воинов королевской Франции, Пьера Террая де Баярда, знаменитого рыцаря без страха и упрека: «Герцогиня прелестна, гостеприимна и очень мила. Знакомство с ней – счастье, она – перл этого мира».

11 апреля 1512-го в болотистой низменности близ Равенны столкнулись две армии: с одной стороны – войска Священной лиги, с другой – французы в союзе с феррарцами, артиллерией которых командовал Альфонсо. Потери исчислялись тысячами. В результате потерпели поражение папские отряды, но и их противникам здорово досталось: среди многих прочих погиб французский главнокомандующий, двадцатидвухлетний Гастон де Фуа (благодарная Феррара поставила ему мраморный памятник, сохранившийся по сию пору). Поредевшие ряды французов отошли в Милан. Герцогство осталось один на один со всей лигой.

Альфонсо, понимая, что противостояние становится безнадежным, отправляется в Рим, надеясь заключить с понтификом приемлемое соглашение. Юлий II был неумолим: «Чтобы заслужить прощение, ты должен отказаться от всех своих владений».

Герцог испрашивает ночь на размышление, но, недолго думая, седлает коня и скачет к воротам Святого Иоанна, где смешивается с процессией, вывозящей из города трупы умерших от чумы, и несется, не давая скакуну ни минуты передышки, до самой реки По.

Узнав о бегстве Альфонсо, святой отец приказывает его вернуть и готовиться тем временем к походу на Феррару.

Скрываясь от преследователей, посланных понтификом вдогонку, герцог выбирает извилистые пути и нехоженые тропы. Его сопровождает Фабрицио Колонна. Дорога в родные края будет длиться три месяца.