Дочь священника

– Эмма, мне мысля пришла! Шо скажешь, если мы школу откроем, а? В школе деньжата водятся, сама знаешь, а мороки куда меньше, чем с лавкой или пабом. Опять же, ничем не рискуем; не придется голову ломать о накладных расходах, окромя ренты и нескольких парт да школьной доски. Но устроим все чин чинарем. Найдем одного из энтих оксфордских или кембриджских субчиков, кто без работы остался, и наймем задешево; обрядим в энту мантию и… как называются такие квадратные шапочки с кисточками? Родители небось оценят, а? Надоть тока район годный выбрать, шоб конкуренции не шибко много.

Дальше выбирают место в одном из районов среднего класса, где люди слишком бедны, чтобы оплачивать приличную частную школу, и слишком горды, чтобы отправлять своих детей в муниципальную школу, – и дело в шляпе. Постепенно директор такой школы обрастает связями, почти как молочник или бакалейщик, и при должной смекалке и такте (и отсутствии серьезной конкуренции) он может рассчитывать на несколько сотен фунтов в год.

Конечно, не все частные школы такие. Не все директора похожи на миссис Криви, скаредную и бездушную мегеру, и есть немало школ, исполненных добра и справедливости, с хорошим обучением, насколько оно может быть хорошим за пять фунтов за четверть. С другой стороны, есть и вопиюще скандальные случаи. Позже, когда Дороти познакомилась с одной учительницей из другой частной школы в Саутбридже, она услышала о школах намного хуже «Рингвуд-хауза»: о дешевой школе-интернате, куда сдавали детей гастролирующие актеры (словно вещи – в камеру хранения на вокзале) и где дети валяли дурака, предоставленные сами себе, так что и в шестнадцать лет не умели читать; и о школе, где дни напролет ученики собачились с учителем, желчным хромым стариком, который преследовал их по всему классу, размахивая тростью, пока не падал без сил на парту, жалобно скуля, под смех ребят. До тех пор, пока школы будут открываться ради денег, подобного не избежать. Дорогие частные школы, где учатся дети богатых, на первый взгляд не так плохи, поскольку могут себе позволить квалифицированных учителей, и комиссия по частным школам заставляет их держать марку, но и там, по сути, те же проблемы.

Все эти сведения о частных школах открывались Дороти постепенно, со временем. Поначалу ее мучил абсурдный страх, что рано или поздно в «Рингвуд-хауз» нагрянет инспекция, увидит все это очковтирательство и поднимет шумиху. Но потом она поняла, что это им не грозит. Школа «Рингвуд-хауз» не относилась к «признанным», а потому не подлежала инспекции. Как-то раз к ним таки пожаловал правительственный инспектор, но все, что он сделал, это измерил объем классной комнаты, чтобы определить, достаточно ли кубических футов воздуха приходится на каждую ученицу; на большее у него не было полномочий. Лишь немногие, «признанные» школы – меньше одной десятой от общего числа – подлежали официальной инспекции, определявшей их соответствие установленным образовательным стандартам. Остальные же вольны были решать самостоятельно: учить или не учить. Никто их не контролировал и не инспектировал, не считая родителей школьников, – и в результате слепых вели слепые.

5

На следующий день Дороти принялась менять свою учебную программу в соответствии с требованиями миссис Криви. Первым уроком шло чистописание, а вторым – география.

– Ну хорошо, девочки, – сказала Дороти, когда часы, похожие на мавзолей, пробили десять. – Теперь начнем наш урок географии.

Девочки подняли крышки парт и, убрав ненавистные тетради, вздохнули с облегчением. Послышались приглушенные возгласы: «O-o, картография! Здорово!» Они обожали географию. Две девочки, «дежурившие» на этой неделе, стерли все с доски, собрали учебники и учебные принадлежности (дети готовы драться за эту привилегию) и поспешили принести недоделанную контурную карту, стоявшую у стены. Но Дороти остановила их:

– Погодите. Сядьте, вы двое. Мы не будем делать карту сегодня.

Раздались возгласы возмущения:

– О мисс! Ну, почему, мисс? Пожалуйста, давайте делать карту!

– Нет. Боюсь, мы в последнее время слишком много возились с ней. Сейчас мы начнем учить столицы английских стран. Хочу, чтобы каждая девочка в классе знала их все к концу четверти.

Детские лица вытянулись. Дороти, увидев это, добавила с деланым энтузиазмом – тем пустым учительским энтузиазмом, к которому прибегают, пытаясь представить скучное задание в интересном свете:

– Только подумайте, как будут рады ваши родители, когда спросят вас столицу любого английского графства и вы им скажете!

Девочки ничуть не купились на это. У них был такой вид, словно их сейчас стошнит.

– Ой, столицы! Зубрить столицы! Мы это делали с мисс Стронг. Пожалуйста, мисс, почему мы не можем делать дальше карту?

– Ну-ка, не спорить. Доставайте тетради и записывайте под диктовку. А потом проговорим все вместе.

Ученицы с недовольством достали тетради.

– Пожалуйста, мисс, можно нам делать карту в следующий раз?

– Не знаю. Посмотрим.