Дочь того самого Джойса

– Нет, глупышка! Меня вдохновляет моя любовь к нему и его любовь ко мне. Я чувствую себя так, будто могу свернуть горы. Знать, что он у меня есть… что кому-то я на самом деле небезразлична… Я не могу этого объяснить. Тебе непременно нужно влюбиться, Киттен. – Какая жалость, что я не могу объяснить ей это более внятно, рассказать, как сияющая вдали возможность полного освобождения толкает меня вперед, подстегивает, придает мне смелости и уверенности.

– Тебе так повезло. – Киттен грустно посмотрела в окно гостиной. – Твой папа – знаменитый во всем мире писатель, тебя любит высокий, привлекательный мужчина, а теперь еще и Мадика хочет сделать из тебя известную танцовщицу.

– Все не так уж и прекрасно. – Я помолчала и глотнула чаю. – Джорджо связался с замужней женщиной, которая по возрасту годится ему в матери. Никто об этом не знает. Но я решила, что тебе следует сказать. Мне так жаль, Киттен.

– Я чувствовала, что не интересую его. Девушки всегда такое чувствуют. – Она пожала мне руку. – Но вы по-прежнему близки, как раньше?

– Нет. – Я прикусила губу. – Он, кажется, так и не простил мне, что я не вышла замуж за Эмиля. И мне не нравится эта женщина, с которой у него интрижка. – Я понизила голос. – Она пыталась флиртовать с баббо, когда работала на него. Прямо здесь, под носом у мамы.

– Твой папа никогда бы на это не пошел! Он жить не может без твоей мамы! Но скажи мне, какая она, новая возлюбленная Джорджо?

– Старая. У нее лицо как печеное яблоко. Но она очень и очень богата. Ее отец нажил состояние, торгуя кастрюлями и сковородками в Америке, и теперь она тратит его на Джорджо. Мама умрет, если узнает. – Я подавленно покачала головой. – Она ненавидит разведенных женщин и всегда была без ума от Джорджо.

– Что ж, обо мне можешь не беспокоиться. У меня есть пара поклонников, которые только и ждут, как бы отвести меня куда-нибудь поужинать. – Киттен встала, разгладила юбку и добавила: – Гораздо больше меня тревожишь ты. Я не хочу, чтобы ты этими танцами уложила себя в могилу во цвете лет, как выразилась бы моя мама.

– Я все решила. – Я встала на кончики пальцев и сделала пируэт, раскинув руки. – Мне нужна настоящая, правильная основа.

Глава 10

Июнь 1929 года

Париж

В автобусе было накурено так, что не вздохнуть. Все смеялись и говорили разом. Каждый, кто не затягивался сигаретой, был занят беседой. Солнце светило в окна и добавляло всем радостного, приподнятого настроения.

– Мадам Егорова будет в ярости, что я не явилась на урок, – прошипела я на ухо маме, которая сидела рядом со мной, разглядывала свои ногти и жаловалась на нестерпимую духоту. – Меня здесь быть не должно. Я должна танцевать. – Я замолчала и прислушалась к разговорам позади. Беккет молчал. В уши лез только назойливый голос мистера Макгриви, который болтал без остановки.

– Лючия, хватит, мы уже об этом говорили. Это большой день для Джима, и он хочет, чтобы его семья была с ним. Один день без занятий тебя не убьет, так я считаю. – Мама отвернулась к окну.

– У танцовщиц не бывает выходных. Ну как ты этого не понимаешь? – От бессилия я даже заскрипела зубами. – Куда именно мы едем? Я смогу позаниматься там?

– Как ты знаешь, это идея мисс Бич. Так что прекрати обвинять во всем меня. Твой отец сказал, она нашла место, где мы сможем пообедать, возле Версаля, и называется оно не то отель «Блум», не то отель «Леопольд»[16]. Один Бог знает, сколько она его искала. Так что скажи спасибо, что это всего лишь в Версале, а не в Тимбукту.

Да, старая добрая мисс Бич! Где бы мы были без мисс Бич? Без ее книжного магазина и бесплатной библиотеки – и бесконечного кредита, что она предоставила баббо… и ее преданности ему. Это действительно была ее мысль – отпраздновать выход «Улисса» во Франции в тот самый день, в который происходит действие романа. Она же разыскала и автобус и разослала приглашения. И проследила за тем, чтобы все французские переводчики «Улисса» присутствовали на торжестве, а также и все «льстецы» баббо. Она назвала это «Déjeuner Ulysse»[17]. К моему раздражению, в список гостей попала и миссис Флейшман, чьи громогласные разглагольствования разносились на весь автомобиль. Она изо всех сил старалась снискать расположение прочих поклонников баббо.

Когда мама отвернулась, я воспользовалась возможностью и взглянула на Беккета. Я была так занята уроками, что мы едва виделись после фестиваля танца. Когда у меня все же было немного свободного времени, я все время думала о нашем уроке чарльстона – выбирала музыку, вырабатывала особые «учительские» интонации и пыталась придумать, как выставить маму и баббо из дому хотя бы до обеда.