Дочь торговца шелком

Солнце нависло над горизонтом, освещая комнату золотистыми лучами. Николь выбралась из постели в нижнем белье и открыла дверь спальни, надеясь, что мухи улетят. Она размахивала руками, чтобы выгнать их, следила за ними, но они отказывались улетать. Николь погналась за мухами, подняла подушку, подпрыгнула и хлопнула ею о стену. Раздражающее гудение не прекратилось. Чем больше Николь раздражалась, тем громче становилось жужжание. Она снова хлопнула подушкой по стене, но промахнулась.

Через десять минут погони по комнате Николь остановилась в центре. Пот тек с нее ручьем. Свет угасал. Она заметила обеих мух на дверном косяке. Это был ее шанс, и Николь, зажмурившись, бросилась на насекомых с подушкой. Она открыла глаза, напоровшись на некое препятствие. Белые перья снегом разметались по сторонам, а потом посыпались вниз, заслоняя дверной проем. Наконец Николь увидела стоявшего на пороге Марка. Он убрал перья с волос, лица, рубашки. Николь шагнула назад и с ужасом посмотрела на него.

Марк закашлялся и сдул перья с губ.

– Ничего себе. Чем я это заслужил?

– Я тебя не видела. Просто гонялась за мухами.

– Так обычно и делают, когда из одежды на них одни…

Он указал на ее нижнее белье.

– Ты думаешь, я смешно выгляжу? – рассмеялась она.

– Ты за это заплатишь. – Марк подхватил ее на руки, словно она и сама была перышком, а потом перекинул через плечо.

– Опусти меня.

Он проигнорировал просьбу.

– Куда ты несешь меня, ужасный человек?

– Ужасный? Мне кажется, ты забываешь, что пострадавший тут я.

На нижнем этаже Марк открыл дверь в спальню, в которой разместился, и Николь ахнула. Свешиваясь с его плеча, она видела десятки расставленных по комнате свечей, крошечные огоньки света, мигавшие в темноте, словно звезды. Сердце Николь чуть не лопнуло от восторга. Посреди войны он создал мерцающую волшебную страну. Для нее.

– Что ж, по крайней мере, ты избавила меня от необходимости тебя раздевать, – сказал Марк и опустил ее на пол. – Что думаешь?

Николь окинула комнату взглядом, и ее глаза наполнились слезами.

– Прекрасно!

– С днем рождения, дорогая. Знаю, что словами я не умею выражать то, что чувствую, но…

Она не дала ему договорить, а подбежала и обняла так крепко, что он отстранился.

– Мне нужно почаще зажигать свечи, – сказал он.

Николь потянула Марка за пиджак, он скинул его, потом снял остальную одежду, оставшись перед ней абсолютно голым в окружении все еще летавших в воздухе перьев.

– Только посмотри на себя, – сказала она.

Марк улыбнулся и распахнул объятия.

– На нас.

– Столько всего произошло за год.

– Хорошего и плохого.

– Что ж, это хорошее, – сказала Николь, сдувая перышко с его груди и испытывая беспредельное счастье.

* * *

Подобно привидениям, обитавшим в саду, Николь в отсутствие Марка тоже стала тенью в их странном замкнутом мире. Как-то в сумерках ей так захотелось выйти, что она прошлась по району, скрыв волосы и лицо шарфом. Прохладный ветер гонял по улицам, мимо прошли мужчина и женщина. Николь стало неуютно, она опустила голову и промямлила «доброго вечера», потом вернулась в дом.

Когда она рассказала Марку о том, что сделала, он вновь наказал ей оставаться на вилле. В сложившейся ситуации, скорее всего, он был прав. Даже при закрытом магазине ей будет проще выйти на улицу и смешаться с толпой.

Николь готовилась перебраться туда, когда у нее случилась задержка. Она решила, что дни, проведенные с труппой, сбили ее цикл, и не придала этому особого значения. Николь постирала и высушила свои вьетнамские вещи и научилась забирать волосы наверх, заворачивая их в платок. Ее аодай стал великоват, но она заколола брюки булавками.

* * *

Следующим вечером она переехала в магазин, и Марк отправился с ней. Они застелили кровать чистыми простынями, пуховым одеялом и шелковым покрывалом, привезенными с виллы. Утром Николь проснулась и не обнаружила Марка. Полежала в постели, слушая, как уличные торговцы расставляют палатки, вдыхая знакомые ароматы свиных котлет и обжаренной рыбы в укропе. К Николь вернулась прежняя гармония. Ушло напряжение в мышцах, угасли угрызения совести из-за лжи о Сильвии.

Николь услышала, как открылась дверь магазина. Должно быть, пришла У Лан. Обдумывая, что рассказать подруге, Николь спустилась встретить ее.

При звуке шагов У Лан вздрогнула и повернулась с круглыми от страха глазами.

– Я думала, что никогда больше тебя не увижу, – сказала она.

Николь невероятно обрадовалась встрече. Сглотнула ком в горле, пересиливая нахлынувшие эмоции. Она и не представляла, как сильно соскучилась. Красивое лицо У Лан омрачали лишь темные круги под глазами. Девушки молча смотрели друг на друга, а внутри Николь бурлили противоречивые чувства. Что она скажет подруге о Чане?

У Лан застыла на месте.

– Заходи, – сказала Николь.

Они обнялись и долго стояли так, не желая выпускать друг друга из объятий. Николь слышала, как колотилось сердце подруги.

Наконец У Лан отстранилась:

– Дай-ка взглянуть на тебя.

– Со мной все в порядке. Правда. Как там твоя мама?

У Лан тяжело вздохнула:

– Лучше не стало. Она почти все время проводит в комнате над магазином и спит.