Дочь войны. Пешка

– Ты должны помочь защитить свою семью.

Брэндон сунул старую шину в руки отца:

– Вот. Мы почти закончили. С тобой все будет хорошо. Дай мне свою сумку, – повернулся он мне. – Тебе она не нужна. Пойдем!

Он сделал паузу, изучая мое лицо, а затем мы побежали мимо домов, которых, возможно, скоро не станет.

Когда мы достигли внешних границ лагеря, Брэндон Брэндон спросил:

– Ты уверена, что слышала ритм войны?

Его ноги не такие уставшие, как у меня, и он вынужден был замедлить темп, чтобы я не отставала.

С трудом переведя дыхание, я ответила:

– Да. Громко, как будто их было много. Хокинс хочет знать, сколько.

– Сколько барабанов?

– Нет, – говорю я, пыхтя, пытаясь вытолкнуть мои слова через сжатые легкие. – «Черных пальто».

– Он думает, что придет целая армия Альянса?

– Да, – ответила я.

Наш лагерь находится на северной окраине Республики. Мы передовая группа. Первая линия обороны. Граница между нашими народами простирается на сотни миль к востоку и западу, но там, где мы находимся, проходит самый легкий путь к столице, Уорренвиллю. Дед говорил, что в древние времена его называли Роанок.

Если Альянс действительно хочет разрушить нас, если они хотят вторгнуться и захватить наши земли, то все, что им нужно сделать, – это подавить небольшие очаги сопротивления к югу отсюда. Мы были достаточно глупы, думая, что несколько оборонительных пунктов могут быть препятствием их наступлению. Они будут всего лишь комарами против атакующего быка. И рано или поздно этот бык пройдет по улицам самого большого из оставшихся у нас городов. Все знают это столько, сколько Дед себя помнит, и единственное, что до сих пор останавливало Альянс, – это Пакт мира, подписанный президентами после последнего Великого вторжения.

Единственный вопрос: почему Альянс решил нарушить его именно сейчас?

ГЛАВА 3

Когда мы достигли берега озера, я спросила Брэндона, слышал ли он какие-либо слухи про наступление Альянса. Барабанный бой прекратился, и меня это сильно беспокоило. Без монотонного, завораживающего ритма, позволяющего точно определить источник звука, невозможно понять, где может быть армия.

Брэндон все еще был бодр и полон сил, дышал ровно, и мог бы легко пробежать еще столько же, но он намеренно замедлял шаг, потому что знал, что я очень устала и такого темпа не выдержу. Подумав несколько секунд, он ответил:

– Я не знаю, но если они пришли, у них есть причина. Хокинс однажды сказал мне, что Пакта Мира, способного предотвратить войну, никогда не существовало.

– Как это не существовало? – я остановилась, наклонилась вперед и попыталась глубоко вдохнуть прохладный влажный воздух.

– Встань. Положи руки за голову. Это лучше откроет твои легкие.

Я сделала то, что Брэндон мне псоветовал. Конечно же, он прав, но теперь мне кажется, что мои легкие наполовину заполнены илом реки.

– Мы можем несколько минут не бежать, а идти?

– Конечно, – кивнул Брэндон.

– Так что насчет Пакта? Он не был… – я сделала пауза, вдыхая прохладный воздух. – Он не должен был предотвратить войну?

– Хокинс сказал, что это было что-то вроде взаимного соглашения, понимаешь? О том, что мы, я имею в виду обе стороны, могли вторгнуться, только если бы у нас были для этого веские основания.

– Кто решает, что является веской причиной, а что нет? Кто согласится на эту чушь?

– Думаю, отчаявшиеся люди. Твой дедушка не сказал тебе, что случилось?

– Он сказал, что обе стороны потеряли так много людей, что никто не выиграл.

– И это правда, но …

– Но что?

– У них теперь новый президент, и он может смотреть на вещи иначе.

– Как ты узнал об этом?

– Твой приятель Финн сказал мне.

Я останавилась как вкопанная. Похоже, только что меня вывели на чистую воду.

– Ты знаешь о нем?

– Ты не единственная, кто охраняет лес, Каролина.

– Что еще он сказал?

– Ничего важного. Хотя сейчас я думаю, что, возможно, мне не следовало доверять ему.

Хорошо, что он чувствует то же самое. Это снимает часть вины. Но мне было любопытно узнать об их отношениях, и на мгновение угроза войны сменилась острой необходимостью знать.

– Когда ты встретил его?

– Через неделю или около того после тебя. Все это время я думал, что он не такой умный, и единственная причина, по которой он жив, заключается в том, что мы оба позволили ему жить, чтобы он мог дать нам информацию.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– То же самое, что и тебе, наверное. Пенсильвания и Нью-Йорк объединились. Некоторые мосты размыты. Простые вещи, которые ни на что не влияют.

Я была обескуражена. Мои секреты были не только моими. Я чувствовала себя так, словно только что у меня украли все имущество.

– Да, это то, что он сказал мне тоже.

– Я не могу поверить, что доверял ему. Могу поспорить, что он позволил нам поймать себя нарочно, чтобы иметь возможность бегать здесь так свободно, как ему хотелось.

– В этом что-то есть, – признала я. Я горестно покачала головой, чувствуя глубокое разочарование в собственных умственных способностях. Как я могла не заметить правду?

– Я такая дура.