Дочь Волдеморта

— Спасибо за книгу, мистер Мур, — бросила Гермиона после того, как тестирование гимназистов закончилось и все начали расходиться. — Я читаю ее.

— Книга?

— Разве это не вы прислали мне в подарок? — удивилась Гермиона, пристально глядя на него.

— Урок окончен, мадам Малфой. Проникновение в мысли несовершеннолетних карается законом. — Мур подошел к самому ее столу и оперся об него руками, наклоняясь вперед. — Но я вам прощаю. Нет, я не присылал вам книг. Но пожелание учту. О чем хотите почитать: романтика, любовь или, может быть, эротика?

— Что‑нибудь о субординации, благоразумии и навязчивости, — отрезала Гермиона.

— Подумаю, что можно сделать.

— Идеальным решением было бы полное бездействие, мистер Мур.

— Слишком скучно. Ну–с, мадам, пойду в библиотеку и поищу, что бы вам заказать. Приятного дня.

— До свиданья. Не пропускайте занятия.

— Ваши — никогда.

Гермиона проводила Мура мрачным взглядом и, подождав немного, закурила, мановением палочки заперев дверь в кабинет.

— Леди Малфой, напишите, пожалуйста, план дел, — ожил дневник в кожаной обложке, — вы ужасающе безответственны в последние дни, с этим стоит заканчивать.

— Сам пиши, — буркнула Гермиона. — Я… Мне нужно поговорить с Роном. — Она сделала паузу и задумчиво выпустила сигаретный дым. — И с Дамблдором. И еще дочитать эту книжку…

* * *

— Заварить чай?

Смотритель Даркпаверхауса сменил гнев на милость и впустил Гермиону к себе в привратницкую. Теперь он что‑то колдовал над чайным подносом в углу.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Опять этот? — мрачно спросил Рон, ставя перед ней чашку, от которой поднимался густой пар.

— Нет. И давай оставим ту тему, ладно? — Гермиона взялась за горячую емкость, согревая замерзшие пальцы. — Я… Хотела поговорить о Фреде.

— А что с ним? — заинтересованно прищурился приятель, усаживаясь на лавке напротив нее и пододвигая свою чашку ближе. Затем откинулся на стену и, вытащив из кармана два гладких нефритовых шарика, стал поигрывать ими в руке, то и дело издавая раздражающее Гермиону клацанье.

— Что с ним?! — стараясь не обращать на это внимание, возмутилась она. — Рон! Да он же сам не свой! Посмотри на него!

— Это происходит довольно давно, — сухо заметил рыжий верзила, издав очередной щелчок, — с самого лета. А то не понимаешь, отчего всё?..

— Тебе не кажется, что ему нужно помочь?

— А нам всем? — Рон особенно звучно стукнул шариками друг о друга. — Ты не понимаешь, Гермиона, — добавил он, отвернувшись к стене. — Всем недостает Джорджа. Это утрата всей семьи. Ты хоть представляешь, каково маме и Анджелине? А он?! Ведет себя, как последний придурок! Один единственный раз наведался домой, и то устроил скандал и довел маму до истерики! Она волнуется за него, тыкала в лицо этими часами, где его стрелка со дня похорон Джорджа стоит на «Смертельной опасности», а он стал на нее орать и расколотил часы к лешему! Форменный шизофреник! Делает вид, что только у него горе и утрата — а остальные?! Ты думаешь, он хоть раз зашел к Анджелине с тех пор?! Нет! Сидит тут, на людей кидается, со мной разговаривать не хочет — да я и не лезу к нему уже. Хватит, наслушался.

— Ты же сам говоришь, что часы показывали, что он в опасности, — мрачно пробормотала Гермиона, снова вспоминая об отце и своих подозрениях. — Рон, он же твой брат! Ты не понимаешь, что значит потерять свою вторую половинку. Они с Джорджем были словно единое целое.

— Они редко виделись в последние годы. Я не говорю, что всё это легко. Просто всем тяжело одинаково. А Фред ведет себя как свинья.

— Может, он винит себя в смерти брата, — осторожно заметила Гермиона, следя за нефритовыми шарами в ловких пальцах своего друга.

— Да он‑то тут причем?! — дернул плечами Рон. — Разве что разделял всегда эту страсть к опасным экспериментам. Такая глупость, Гермиона! Все эти опыты с магией, когда у тебя есть семья и дети… Мне казалось, Джордж взялся за ум. И тут такое… На маму страшно смотреть.

— Она совсем плоха?

— Не узнает многих, говорит с несуществующими людьми. Вообще‑то она совершенно спятила, но папа не хочет отдавать ее к святому Мунго, и дома творится что‑то ужасное. Не думаю, что это так уж хорошо для Фредди и Роксаны.

— Анджелина с детьми теперь живет у вас?

— Да, помогает ухаживать за мамой. Только зря она это. Лучше бы уделяла всё свое внимание мелким. Я был у них на выходных. Папа начинает сдавать…

— Всё это страшно, Рон, но я считаю, что тебе стоит еще раз поговорить с Фредом. Попытайся понять его. Ему очень нужны участие и поддержка, особенно сейчас.

— Знаешь, Гермиона, мне иногда кажется, что Фред возненавидел всех своих близких и меня — особенно. Я не стану к нему лезть. Не проси. Это может закончиться дракой. Вообще не знаю, как это твой папаша всё еще подпускает к нему детей.

— У меня очень своеобразный… папаша.

* * *

— Мисс Грэйнджер… Ничего, если я буду называть вас так? Привычка старого человека… Бывшие ученики для меня всегда остаются учениками.