Дочь Волдеморта

…Она снова долго блуждала по пустому холодному дому, полному сквозняков и колышущейся белой ткани, но когда наконец‑то оказалась в знакомом коридоре, на фоне яркого квадрата окна в дальнем его конце не оказалось женской фигуры. Там стояло что‑то совсем маленькое, ростом не выше фута, но очертаниями напоминающее человечка. Гермиона шла по коридору с нарастающим трепетом.

Приблизившись, она смогла разглядеть маленькое существо лучше.

Оно стояло спиной к свету и было завернуто во что‑то, похожее на белую простыню. Голова казалась непропорционально большой и какой‑то продолговатой, крошечные трехпалые ручки, которыми существо взмахнуло, оказались полупрозрачными. Оно покачивалось от сквозняка на коротких кривых ножках.

Когда Гермиона подошла совсем близко, ее внезапно пробрала дрожь. Существо качнулось ей навстречу, и бескровные губы на странном, будто обожженном и смазанном или не до конца вылепленном лице шевельнулись и прошипели по–змеиному: «Мама!»

Гермиона проснулась в холодном поту. Еще только занимался рассвет…

Глава Х: Дом со сквозняками

В субботу за завтраком в гимназии разговаривали только о квиддиче. В одиннадцать должна была начаться игра между Землей и Огнем, и все с нетерпением ждали ее результатов.

В Даркпаверхаусе четыре сборные по квиддичу, каждая из которых носит имя одной из стихий. Самые сильные в этом сезоне Вода и Воздух, но составы команд меняются, и каждый год расстановка сил варьируется, подготавливая неожиданности и сюрпризы. Уже состоялись две игры, и сегодня все с ажиотажем ожидали третью, ведь теперь Земля и Огонь, проигравшие команды двух прошедших матчей, столкнутся друг с другом, и решится, кто из них перейдет в следующий тур, а кто на этот год закончит соревнования.

Гермиона никогда не увлекалась квиддичем, и всеобщая эйфория этого дня вовсе не захватила ее. За завтраком молодая ведьма сидела в довольно мрачном расположении духа.

Встала в такую рань она отнюдь не для того, чтобы попасть вовремя на стадион. По правде говоря, Гермиона вообще туда не собиралась. Просто после разбудившего ее на рассвете сна с непропорциональным маленьким человечком уснуть так и не удалось.

Она окинула угрюмым взглядом столы с вдохновенно галдящими гимназистами. Да уж, есть вещи, которыми некоторым никогда не суждено проникнуться до конца.

Внезапно Гермиона вздрогнула. Она случайно перехватила быстрый взгляд Фреда Уизли, вставшего из‑за стола и направлявшегося к выходу из Трапезной, чтобы успеть на поле пораньше — Фред судил сегодняшний матч. Но взгляд, который случайно поймала Гермиона, говорил о том, что думает он явно не об одном только квиддиче.

Наследница Темного Лорда даже поперхнулась от той бьющей через края, испепеляющей ненависти, которая блеснула в глазах старого товарища.

Она поспешно отвернулась. И снова вспомнила о подслушанном разговоре и своих подозрениях. Что ж, всё в очередной раз подтверждается. Ведь догадывалась же, что теперь Фред должен и ее ненавидеть тоже. А всё равно неожиданно. И страшно.

Как же ему помочь?

Может, поговорить с Papá? Подыскать другого хорошего преподавателя полетов и попробовать хотя бы освободить Фреда от необходимости постоянно пребывать в замке? Время страха почти прошло, сейчас многие с радостью пойдут работать в школу Волдеморта.

Гермиона стала перебирать в мыслях людей, которые могли бы занять эту должность. Оливер Вуд, кажется, переведен в основной состав «Пэдлмор Юнайтед», Алисия Спинет недавно вышла замуж и родила девочку, Кэти Белл перестала заниматься спортом, Анджелине, понятное дело, сейчас не до квиддича…

«Интересно, а что поделывает Виктор? — неожиданно подумала Гермиона. — Может, написать ему? Вдруг заинтересуется таким предложением… Впрочем, стоит, наверное, сначала поговорить с Papá».

* * *

— Сто пятьдесят — десять! — возмущенно тараторил Рон, взмахивая руками. — Игра не продлилась и двадцати минут! Представь себе, этот Оскито, кажется, с самого начала не упускал снитч из виду! Отдаю дань его реакции, но, мерлиновы яйца, матч закончился слишком быстро!

— Зато никаких травм.

— Гермиона! Новая игра только в субботу, а там и вовсе жди до семнадцатого ноября: это же, по меньшей мере, просто обидно!

— Рон, а тебе не кажется, что ты слишком близко к сердцу принимаешь гимназийский турнир?

— Я всегда любил квиддич, — пожал плечами привратник. — Эх, иногда так и хочется сесть на метлу и показать, что есть еще поленца на растопку! Может ну его всё к лешему, да пойти полетать на стадион? Когда все разойдутся? Вымотаться до предела — глядишь и спать буду хорошо. А то мне уже вторую ночь, — Рон поморщился и отвернулся, — Джинни снится. Хоть волком вой. — Он дернул плечами. — Просыпаюсь раздавленный, как тот флобберчервь под медной бадьей. И жить не хочется.