Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

Хотя Ялта, вопреки надеждам многих, не стала вершиной сотрудничества между тремя союзными державами, для трёх этих женщин она осталась одним из ярчайших событий в их жизни. С недавних пор присутствие на мировой арене детей – и в особенности дочерей – ранее избранных лидеров стало явлением более или менее обыденным, но в ялтинскую эру подобное было немыслимо. Послевоенный мир и забудет о них, но сами они до конца своих дней будут хранить память о том, как использовали уникальный шанс стать партнёрами, защитниками и ближайшими доверенными лицами своих отцов, пусть всего лишь и на краткий миг в исторической перспективе. Лучше и красноречивее всех это сформулировала Сара в письме отцу, правда, после Тегеранской конференции, но яркие слова в равной – или даже в большей – мере применимы и к Ялтинской: «Милый-милый папа, – написала она, – сколько бы я ни прожила, никогда не забуду наше чудесное путешествие, – с годами яркий антураж и колорит этих великих событий могут поблекнуть или расплыться, – но я-то никогда их не забуду. <…> Всё это и много чего ещё пребудет со мною навеки»{854}.

Выражения признательности

Великая радость написания этой книги была мне подарена чудесными людьми, вдруг волшебным образом заполнившими мою жизнь. Начало, как и подобает, было положено в манхэттенском салоне Chartwell Booksellers, «единственном в мире книжном магазине, специализирующемся на Уинстоне Черчилле». Расположен он прямо в вестибюле того здания, где я в прошлой жизни готовилась, запершись в кабинете, к защите диплома по истории, прежде чем переквалифицироваться в финансового аналитика. Владелец этой сокровищницы Барри Сингер принял меня с радостью, а за чаем и книгами любезно познакомил с Ли Поллоком, исполнительным директором Международного общества Черчилля (ICS), в высшей мере вдумчивым и щедрым на ресурсы другом. Ли, в свою очередь, представил меня Дэвиду Фриману, главреду выпускаемого ICS журнала Finest Hour («Звездный час»). Именно Дэвид и попросил меня написать статью обо всём, что откроется мне в архивных бумагах Сары Черчилль, к которым семья Черчиллей впервые решилась подпустить исследователей. «Если ищете себе проект для первой книги, – сказал он, – это для вас вполне может оказаться самое оно – так что, подумайте». Спасибо за подсказку и стимул к началу этого путешествия! Навеки благодарна!

Мне несказанно повезло с поддержкой по обе стороны Атлантики, особенно со стороны семей отцов и дочерей, о которых сложена эта история.

Спасибо семье Черчиллей – прежде всего, Рэндольфу, который меня с первых же бесед всячески приободрял; Эмме Соумс, любезно предоставившей мне доступ к бумагам своей матери Мэри в «Архивном центре Черчилля» ещё до того, как к ним был открыт публичный доступ; Дженни Черчилль за безмерный интерес и поддержку; и Селии Сэндис за её милые воспоминания. Огромная благодарность от меня также леди Уильямс за красивые и живые воспоминания о Уинстоне и Саре, бережно сохранённые ею со времен работы секретарем Черчилля; Хьюго Викерсу, представившему меня леди Эйвон, племяннице Черчилля и вдове Энтони Идена; и неутомимому Лоренсу Геллеру, председателю ICS, за неимоверный энтузиазм и всяческую поддержку этого проекта.

По американскую сторону Атлантики два выдающихся члена семьи Рузвельтов – Элли Сигрейвз и Джон Р. Бёттигер, дочь и сын Анны – потрясли меня до слёз своими трогательными воспоминаниями о матери и дедушке Франклине. Спасибо вам за время, рассказы, фотографии и бесконечную доброту.

И в адрес семьи Мортимеров – миллион благодарностей, особенно Дэвиду и Шелли, Эйви и Джиджи Мортимерам, Аманде Бёрден и Китти Эймс. Из них, конечно, Дэвид Мортимер, превзошел всех и сам себя в помощи с пониманием столь экстраординарных личностей, как его мать и дед, так что без него этот проект едва ли принёс бы достойные плоды. Словами не передать всю меру моей благодарности лично тебе, Джон, за то, что ты сделал, допустив меня в пространство вашей семейной жизни. Навеки благодарна тебе за нашу дружбу. Спасибо также и Нику Мортимеру, внуку Кэтлин, за помощь с исследованиями в Джорджтауне, и Питеру Дачину за то, что поделился тёплыми воспоминаниями об Аверелле и Кэтлин.

<…>[105]

Отдельное личное спасибо Дэвиду и Рэйчел Уэймон за вдумчивые и блестящие дружеские отзывы, а главное – за помощь Рэйчел в распутывании хитросплетений русского языка и культуры.

И, конечно же, – судье Энтони Кеннеди, сподвигнувшему меня на то, чтобы осилить мемуары маркиза де Кюстина о его путешествиях по просторам Российской империи XIX века. Они оказали колоссальное влияние на этот проект.

<…>[106]