Дочери Лалады. Паруса души

Онирис бросила на неё полный признательности взгляд: судя по всему, та не рассказала матушке про выпивку. И правильно сделала, потому что, узнай матушка о той чарке горячительного, скандала бы не избежать. За столом и так уже царила напряжённая и нервная обстановка, нагнетать которую матушка умела, как никто другой. Только госпожа Розгард своей спокойной рассудительностью могла на неё благотворно воздействовать, с ней матушка держалась почтительно, признавая её авторитет и главенство в семье.

— Дела у неё, конечно, могут быть, — несколько сбавляя тон, ответила она. — Но возвращаться домой всё же стоило бы в разумное время.

— Напомни, в котором часу ты сама вчера вернулась? — улыбнулась госпожа Розгард.

— Моя любезная супруга, это иное дело, — возразила матушка, всё ещё придерживаясь учтивого тона. — Меня допоздна задержала работа. А у Онирис, судя по всему, другой случай... Она не работала, а развлекалась.

Госпожа Розгард, сохраняя доброжелательное и спокойное расположение духа, молвила:

— И что же с того? Свою работу она выполнила, имела право на отдых по своему усмотрению. Дорогая, прошу, не нервничай так... Всё в порядке, ничего страшного не произошло. Предлагаю вернуться к завтраку и закончить его в спокойной обстановке.

— Как прикажешь, дорогая супруга, — подчинилась матушка с плохо скрываемым недовольством.

Онирис кусок в горло не лез от угрызений совести: она обманула госпожу Розгард, а та её ещё и защищала перед матушкой! Ощущая презрение к себе, Онирис едва притронулась к завтраку и пробормотала, что хочет прогуляться, поскольку у неё выходной.

— Прекрасно, пусть Кагерд и мальчики составят тебе компанию, — ответила матушка.

Онирис чуть не взвыла от досады. Это было совсем некстати! Они с Эллейв условились встретиться в девять у входа в порт, сейчас часы показывали восемь пятнадцать... Может, удастся как-нибудь улизнуть от родичей? Отказываться и в открытую дерзить матушке она не решилась, пришлось смириться с навязанной ей компанией.

Некоторое время она чинно шла рядом с дедом и братьями. Мальчики хотели в городской сад, который располагался в совсем другой стороне, довольно далеко от порта, но Онирис не нашла доводов против.

В саду было довольно многолюдно. Горожане прогуливались целыми семействами, покупали уличную еду с лотков, и Ниэльм с Веренрульдом принялись канючить, выпрашивая сладости. Добрый Кагерд удовлетворил их прихоть. Онирис с беспокойством поглядывала на часы. Восемь тридцать, без пятнадцати девять... Без пяти она не вытерпела и сказала:

— Кагерд, мальчики, я вспомнила, что у меня есть кое-какое дело. Я должна отлучиться.

Кагерд удивлённо вскинул брови.

— В самом деле? Ну хорошо, дорогая... Ты надолго?

— Я сама точно не знаю, можете меня не ждать, — сказала Онирис.

Она помчалась со всех ног в сторону порта, для ускорения используя тонкий слой хмари над землёй. Конечно, она опаздывала, но надеялась, что задержится не слишком надолго.

Прибежав в назначенное место, Онирис скрючилась в три погибели, вымотанная быстрым бегом. Пытаясь отдышаться, она с беспокойством оглядывалась, но Эллейв нигде не было видно. Неужели не дождалась и ушла?! Но опоздала Онирис как будто не слишком сильно — всего на десять минут. Загнанное дыхание с шумом вырывалось из её груди, горло пересохло, а сердце тяжёлым камнем колотилось в груди, как сумасшедшее.

Она ждала пять, десять, пятнадцать минут. Эллейв не было... Мысли, одна горше другой, неумолчным жужжащим роем вились в голове: вот до чего доводит сумасбродство, неосмотрительность и вера в романтические чудеса! Неужели Эллейв обманула, неужели все её серьёзные и торжественные клятвы оказались пустым трёпом? Добилась своего, соблазнила, а теперь — в кусты?! Онирис кляла себя за доверчивость. Верить сердцу, отринув доводы разума? Да никогда больше! Ни за что!

В девять сорок она поплелась куда глаза глядят. Сердце ненужным камнем висело в груди, на плечи будто вся тяжесть мира свалилась, пригибая её к земле. Вдруг она услышала крик:

— Госпожа! Госпожа, это ты — Онирис?

К ней со всех ног мчался бедно одетый всклокоченный мальчуган. Сразу почуяв холодящее дыхание беды, девушка сипло отозвалась:

— Да, это я... Что случилось?

Переводя дух, запыхавшийся паренёк выпалил:

— Меня к тебе прислала госпожа корком... Она не смогла прийти, потому что её арестовали!

— Как арестовали? За что? — разом помертвев, пробормотала Онирис.

— Вот, она тут написала всё, — ответил мальчик, протягивая ей свёрнутый листок. — А ещё она велела передать тебе вот это!

И на ладонь Онирис лёг чёрный футлярчик.

— Благодарю тебя, дружок, — пролепетала она. — А где, где она содержится?

— В крепости Норунзеер, — последовал ответ.

Дав мальчику монетку, Онирис на подгибающихся ногах поплелась к ближайшей скамеечке в небольшом сквере неподалёку от порта. Сев, она трясущимися пальцами развернула письмо.