Дочери лорда Окбурна

– Хорошо, я согласна, – сказала Дженни.

Лора, невзирая на свое презрение не только к снам вообще, но и к людям, верующим в них, в это ночное время находилась под впечатлением того ужаса, который овладел Дженни.

Дженни начала, – странно, что она наконец согласилась передать содержание этого сна. Юдио, не желая пропустить из него ни одного слова, приблизилась и стала за спиной своей хозяйки.

– Это было ночью в понедельник, 13 марта. Я легла сразу после чая, в десять часов, потому что была не совсем здорова, и скоро заснула. Во сне я видела Клариссу, приближающуюся к моей кровати; она остановилась и я увидела, что она в саване. Пойми меня хорошенько, Лора; я помнила во сне, что я лежу в кровати, что я больна и сильно. Мне, значит, спилось, что увидела Клариссу, и я проснулась. Саван её меня, казалось, совсем не пугал. «Зачем ты пришла сюда» – спросила я ее. «Чтобы сказать тебе, что я уехала», – ответила она, показывая пальцем на свое мертвое лицо и саван, я поняла только, что она отправилась в дорогу. «Зачем ты уезжаешь, не известив нас? – Спросила я – Он мне помешал! – Ответила она, – он был так аккуратен!» – «Кто?» – Спросила я. Тогда она обратила свое бледное лицо и мутный взгляд по направлению двери моей комнаты.

Я не в состоянии описать тебе, Лора, ужас, страх, которые овладели мною в эту минуту. «Иди, иди, посмотри на него», – сказала Кларисса, проскользнув к двери. Неспособная к сопротивлению, я встала и последовала за нею: повернув голову ко мне, она глядела на меня в упор своими мертвыми глазами и сделала мне знак. Ах! Что за ужас испытала я в тот момент, когда прошла порог этой двери! Как страшно поразило меня то, что я там увидела. Это было что-то нечеловеческое, чего невозможно перечувствовать в действительной жизни.

Кларисса, казалось, пришла ко мне, послушная чьему-то приказанию, в свою очередь и она невидимым образом заставила меня следовать за собою. Я отдала бы свою жизнь, чтобы не смотреть вперед, но я даже не могла подумать о сопротивлении. Я подняла глаза и за дверью увидела ожидавшего ее…

– Ах! Посмотри на Юдио! – Прервала Лора, у которой нервы были слишком напряжены от суеверного ужаса, которого она не в силах была победить.

Юдио на самом деле была не менее бледна, чем могла быть тень Клариссы. Но она глухим голосом сказала: «Ради Бога, миледи, продолжайте. Я не больна, но эти странные сны путают меня в высшей степени!»

Дженни продолжала: «За дверью в ожидании Клариссы стоял тот, о котором она говорила, что он мешал ей известить нас об ее отъезде, и который был так «аккуратен», и это был мистер Карлтон. Он строгими глазами смотрел на нее и протянутою рукою указывал ей на темную даль.

Я не помню больше ничего. Я проснулась в ужасе, без сил. Повторяю тебе, Лора, я не могу представить себе, чтобы в действительной жизни возможно было испытать такой ужас. Это возможно только во сне. Я однако владела собою настолько, чтобы не закричать, потому что отец наш стал поправляться от болезни и я не хотела разбудить и взбудоражить всех. Я спрятала голову в подушку и пролежала так целый час, не смея двинуться с места, дрожа от ужаса, покрытая потом.

– Странный сон, – заметила Лора с принужденной улыбкой. – Но, Дженни, ведь он же не имеет ровно никакого значения.

– То же говорила и я в то время. Как мы полагали, Кларисса была далеко, в Лондоне, а Карлтон в Венок-Сюде. В этот самый вечер, в семь часов он был еще у нас, в десять мне приснился этот сон. До этого времени я тоже не любила Карлтона; что делать! Чувству не прикажешь, но я не в состоянии высказать, до чего он стал мне противен после этого сна. Несправедливо, скажешь ты: да, Я не отрицаю, но в моем воображении его образ все-таки был связан с тем ужасом, который я пережила; я бы предпочла, чтобы ты была замужем за кем угодно, только не за ним. Сегодня только, в этот вечер, я в первый раз придаю веское значение моему сну. Мы знаем теперь, что Кларисса была в то время в Венок-Сюде, письмо ее написано на Дворцовой улице и помечено 10 марта.

– Какая бессмыслица! Дженни, какое значение?

– Я не знаю, что думать. Разве только, этот молодой Вест был причиной ее несчастья, а Карлтон был его сообщником.

Лора не хотела соглашаться с этим предположением. Она сделала вид, что смеется над этим, и, подшучивая, как она говорила, над странностями Дженни, она вернулась в свою комнату задумчивая, встревоженная.

Дженни осталась, одна с Юдио.

– Я завтра утром пойду к мистрис Дженкинсон, – пробормотала она про себя, но довольно громко, чтобы Юдио могла слышать ее.

Юдио подошла к ней. В руках у нее был маленький футляр.

– Миледи, мне кажемся, вам нет необходимости идти к мистрис Дженкинсон. Знаете ли вы эту вещь?

Она вынула из футляра медальон и подала своей госпоже; маленький изящный медальон в синей эмали, усаженный мелким жемчугом, прикрепленный к прекрасной золотой цепочке длиною в три дюйма.

– Ах, Юдио! – Вскричала Дженни, которой достаточно было одного взгляда, чтобы узнать его. – Каким образом этот медальон попал в ваши руки? Он принадлежал моей сестре Клариссе!