Дочери лорда Окбурна

– Ах! Я сделала все, что могло бы побудить ее отказаться от мысли о Карлтоне. Когда я поступила к вам, миледи, Помпей однажды проговорился о свиданиях, назначаемых Карлтоном леди Лоре в саду по вечерам. Понятно, что я ничего не могла говорить в присутствии Карлтона, но я думала, что мне удастся напугать его и вместе с тем предостеречь мисс Лору. Однажды вечером (это было накануне их побега) я сняла белый чепчик и подвязала себе лицо этой черной плюшевой подвязкой, которую сохранила у себя, надела шапку Помпея и старое пальто моего покойного господина. Когда я пришла в сад, на место их свиданий, леди Лора была одна; он ушел. Было почти совершенно темно и леди Лора не могла меня заметить. Я изменила свой голос и в строгом тоне предупредила ее, чтобы она не доверялась мистеру Карлтону. Что касается его, то он увидал меня, когда я входила в дом. Я сняла шляпу и мое лицо, освещенное луною, казалось произвело на него сильное впечатление; он был чрезвычайно испуган. Он, кажется, узнал во мне, то лицо, которое увидал на лестнице в ту ночь, когда умерла мистрис Крав.

Я показалась ему еще один или два раза в таком виде. Вы может быть помните, миледи, тот вечер, когда мы вернулись в Седер-Лодж. Устроив леди Лору у себя дома, вы вспомнили, что забыли в карете свой туалетный ящик; я пошла за ним, сказав, что вернусь пешком. Проходя мимо окна столовой, я при свете пламени камина увидела мистера Карлтона. В одну минуту я сдвинула шляпу на затылок, сняла с шеи черный шарф, подвязала им себе зубы, а концы связала на подбородке. Я уперлась лицом в окно, отчего оно, конечно, казалось гораздо шире. Он, вероятно, подумал, что это было то же самое лицо, которое уже раз навело на него такой ужас, потому что я услыхала страшный крик. Я быстро сорвала свою необыкновенную маску и убежала.

– Чем же вы объясняете, Юдио, что эти привидения так ужасали его? – Прервал ее Фредерик Грей.

– Я думаю, сударь, что первый раз, когда он увидал меня на лестнице, он опасался, что кто-нибудь увидел, как он вливал яд в лекарство, но так как впоследствии ничто не подтвердило этого предположения и невозможно было найти ни малейших признаков или доказательств преступления, мастер Карлтон сам стал сомневаться в этом и стал думать, что его обмануло расстроенное воображение. Я почти уверена, что с тех пор в его уме не переставала происходить борьба по этому поводу: то он уверял себя, что это видение было действительное, то, что это был только сон; но, вероятно, оба предположения одинаково путали его.

Фредерик Грей утвердительно кивнул головой.

– Годы проходили, – продолжала Юдио, – и все время я испытывала ужасный страх перед мистером Карлтоном. Меня преследовала мысль, что с ним опасно находиться вместе; сознаю, мысль безумная, но она меня не оставляла. Когда заболела леди Люси и мистер Карлтон прибегнул к таким окольным приемам, чтобы удержать ее у себя, я ужасно испугалась, боясь несчастия. Это я отключила газовый рожок в передней и в темноте прошептала ему на ухо несколько ужасных слов. Однако опасения за леди Люси не покидали меня. Два или три дня тому назад, решив опять действовать, я вооружилась моими плюшевыми бакенбардами, стараясь придать лицу нужный вид и вечером предстала перед окном его приемной комнаты, – Странно, Юдио, что он ни разу не узнал вас, – прервал ее опять Фредерик.

– Совсем нет, сударь. Вы не можете себе представить, до какой степени меняют мое лицо эти плюшевые ленты с гофрированными краями. Можно с уверенностью сказать, что это мужское лицо. Кроме того, мистер Карлтон видел меня так, только в полутьме. Я однако думаю, что его должно было поразить отдаленное сходство, потому что леди Лора недавно как-то сказала мне, что его неприятно поражает какое-то особенное выражение в моем лице. Мне нечего говорить вам, миледи, что во все это время у меня не было пи малейшего подозрения о какой-нибудь связи между бедной умершей дамой с Дворцовой улицы и семейством, которому я имею честь служить.

Юдио кончила свой рассказ; она стояла неподвижно, наполовину покрытая тенью от красных портьер. Все хранили глубокое молчание.

Глава XXVII Телеграмма адвоката

Оставалось ли еще хоть малейшее сомнение в преступности Карлтона? Дженни Шесней и Фредерик Грей, оставшись одни после ухода Юдио, со всех сторон взвешивали и обсуждали полученные сведения, не смея взглянуть друг на друга. Люси, желая отдохнуть, пошла в свою комнату. Бедная девушка с душевным трепетом выслушала подробности этого ужасного дела. Будучи моложе своих сестер и незнакомая с действительной жизнью, она никогда ни минуты не сомневалась в честности Карлтона, подробности эти застигли ее врасплох и она с трудом могла верить им; она чувствовала себя утомленной и больной.

Фредерик Грей первый прервал молчание.

– Помните ли вы, леди Дженни, мою встречу с Карлтоном в Монтикюле? Вы случайно были свидетельницей ее, – спросил он тихим голосом. – Помните ли вы, что я тогда говорил против него?