Дочери огня

Если вы простите мне эти отступления, обещаю держать вас в курсе дальнейших моих поисков утраченного аббата де Бюкуа. Сей персонаж, пусть он сумасброд и всегда в бегах, все же не может вечно ускользать от того, кто так рьяно его ищет.

Письмо второе

Палеограф. Полицейские донесения за 1709 год. Дело Лепилера. Семейная драма

Никто не станет отрицать, что в Национальной библиотеке все донельзя услужливы. Ни один истинно ученый муж не посетует на ее нынешнюю организацию, зато, когда является автор романов-фельетонов или просто романов, «книжные полки трепет объемлет». Любой библиограф, любой сведущий в какой-либо науке человек точно знает, какая книга ему надобна. Но автор вымышленных историй, да еще вынужденный превращать их в «романы с продолжением», все переворошит и всех переполошит в угоду несуразной идее, которая взбрела ему в голову.

И вот тут стоит подивиться терпению хранителя — обыкновенный библиотекарь чаще всего слишком молод для столь отечески самоотверженного внимания. К хранителю обращаются порою невежи, которые слишком много мнят о своих правах на том лишь основании, что они — представители общества, и посему обходятся с библиотекарем, как с гарсоном в кофейне. Так вот, известный ученый, академик, отвечает этому субъекту со смиренной благожелательностью монаха. И будет терпеливо сносить его выходки с десяти утра до двух часов тридцати минут пополудни включительно.

Видя мою растерянность, милосердные библиотекари перерыли все каталоги, добрались даже до запасного фонда, даже до неудобоваримых залежей романов, к которым по ошибке могли отнести аббата Бюкуа, и вдруг какой-то библиотекарь, воскликнув: «Он у нас на голландском языке!» — прочитал мне заглавие: «Жак де Бюкуа. Занятные происшествия…»

— Простите, — прервал его я, — заглавие нужной мне книги начинается словами: «Происшествия поистине необычайные…»

— Давайте прочитаем дальше, может быть, это просто неточный перевод: «…имевшие место во время путешествия в Индию, длившегося шестнадцать лет. Гарлем, 1744 год».

— Нет, не то… хотя аббат де Бюкуа действительно жил как раз в эти годы и его тоже звали Жак. Но зачем этому фантастическому аббату понадобилось ехать в Индию?

Тут ко мне подходит еще один библиотекарь: вышла, мол, ошибка в орфографии, означенный аббат вовсе не де Бюкуа, а дю Бюкуа. И так как эту фамилию могли писать с заглавного «Д», то есть Дюбюкуа, следует пересмотреть всех авторов на букву «Д».

Как тут не предать проклятию эти французские частицы перед фамилиями!

— Дюбюкуа, — сказал я, — несомненно, какой-нибудь заурядный мещанин, а в заглавии книги указано, что речь идет о графе де Бюкуа.

Некий палеограф, работавший за соседним столом, подняв голову, изрек:

— Частица «де» отнюдь не доказательство знатности рода, напротив, чаще всего это приставка к фамилиям состоятельных горожан, чьи предки обзавелись так называемыми аллоидальными владениями. Им давали фамилии по названиям поместий, и окончания этих фамилий порою даже указывают на то, кто к какой ветви принадлежит. У старинной родовой знати фамилии совсем иные: Бушар (Монморанси), Бозон (Перигор), Бопуаль (Сент-Олер), Капет (Бурбон) и т. д. А всякие «де» и «дю» чаще всего произвольны и незаконно присвоены. Более того; во Фландрии и Бельгии частица «де» ничем не отличается от немецкого артикля «дер». Так что де Мюллер просто-напросто «мельник» и т. д. Вот и получается, что четверть Франции населена мещанами во дворянстве. Вспомните, как весело издевался Беранже над частицей «де» перед своей фамилией, говорящей всего лишь о фламандском происхождении поэта.

С палеографами не спорят, им дают выговориться.

Меж тем нужная фамилия на букву «Д» ни в одном каталоге обнаружена не была.

— Почему вы решили, что мой аббат не де, а дю Бюкуа? — «просил я у услужливого библиотекаря, подавшего мысль насчет заглавного «Д».

— Потому что наткнулся на это имя, просматривая каталог архивных полицейских дел за 1709 год — время ведь подходящее?

— Да, конечно: в этом году граф де Бюкуа в третий раз бежал из заточения.

— Дю Бюкуа!.. Во всяком случае, он так именуется в каталоге рукописных материалов. Пойдемте со мной наверх и сами убедитесь.

Через несколько минут я уже держал в руках фолиант в красном марокеновом переплете, состоящий из нескольких досье, — то были полицейские донесения за 1709 год. На втором досье проставлены имена: Лепилер, Франсуа Бушар, госпожа де Буланвилье, Жанна Массе, граф дю Бюкуа.

Вот так так! Речь действительно шла о побеге из Бастилии — привожу донесение г-на д'Аржансона г-ну де Пошнартрену:

«Я продолжаю розыски мнимого графа де Бюкуа в тех местах, кои вам благоугодно было мне указать, но там о нем решительно ничего не знают, и я полагаю, что его нет в Париже».