Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево

Иван деловито заглянул в колодец, затем легко, можно даже сказать, изящно, как гимнаст на Олимпиаде, перемахнул через сруб и, вероятно, встал на бетонный круг под ним. Держась одной рукой за шкив, он опустил другую вниз и через мгновение подал Алике ее айфон. Та чуть не запрыгала от радости, а Иван тут же не менее ловко выбрался обратно.

— Держишь форму, молодец, — похвалил дед Игнат, пыхтя папироской.

— Стараюсь, — скромно кивнул Иван.

— Старая армейская школа, — продолжал хвалить его дед Игнат. — Ее за версту видать. А на теперешних и смотреть не хочется — как кули с пшеном…

Иван пожал плечами и не стал развивать тему.

— Володьки нет дома? — спросил он.

— Должен скоро подъехать, — ответил дед Игнат. — Да ты проходи на веранду, садись, гостем будешь. Куда ты спешишь-то все время?

— Да некуда, я в отпуске вообще-то. — Иван машинально поправил прядь светлых волос. — Уже второй день. Начальство выгнало, дескать, по КЗоТу нельзя без отпуска работать. А мне дома сидеть как-то и скучно. Вот сегодня порыбачил на утренней зорьке, дела кой-какие поделал да думаю: прогуляюсь-ка я к другу, сто лет не виделись, хоть в одном городке живем.

— Ну и правильно решил, — одобрил дед Игнат. — Хочешь чемергесу?

— Я б чего-нибудь холодненького выпил, — улыбнулся Иван. Улыбка у него была очень мягкой и доброй.

— Так заходите в дом, — позвали с веранды. — Я вам морсу налью, только что со льда.

Алика удивленно обернулась на голос. Нет, она, конечно, поняла по голосу, что говорит мама, но… Но подобных интонаций она не слышала у мамы очень давно. А может, в жизни никогда и не слыхала даже, только с экрана. Уж во всяком случае, со своим отвратным Игоречком мама никогда так не разговаривала.

— Иришка Корень? — обернулся к ней Иван. — То есть простите, Ирина… Неужели это ты… вы?

— Да я, я. — Ирина засмеялась, и смех ее неожиданно прозвучал как-то смущенно. — А я вас сразу узнала. Вы — Иван, брат Маши Пшеничниковой. Ничуть не изменились.

— Чего не скажешь о вас, — проговорил в ответ Иван. — Я-то вас помню милой маленькой девочкой… А теперь вы стали потрясающей женщиной.

И тут Алика изумилась еще больше, увидев, как ее мама — звезда экрана, востребованная актриса, светская львица, привыкшая к комплиментам, как к своему отражению в зеркале, — так и порозовела от удовольствия.

* * *

Владимир вернулся домой через час, за это время хозяйки успели накормить Ивана и деда Игната обедом. Потом Татьяна Сергеевна с дедом Игнатом куда-то исчезли, девочки еще раньше ушли смотреть Наташину тренировку, и Ира с гостем остались вдвоем. Как это иногда случается, им сразу нашлось о чем поговорить, словно они были старыми друзьями, хотя на самом деле Ирина едва знала Ивана, пусть и хорошо его помнила. Впрочем, в последнем не было ничего удивительного. Еще в школе Ваня Пшеничников был заметной фигурой, спортсменом, о нем даже поместили заметку с фотографией в местной газете, когда он лучше всех в районе сдал нормы ГТО. Нельзя сказать, чтобы Ирина была в него влюблена, ее сердце тогда, как она рассказывала этой ночью дочке, было прочно занято взрослым соседом. Но она прекрасно помнила, что многим ее подружкам Ваня очень нравился, а некоторые девочки прямо-таки бегали за ним. И неудивительно, ведь даже спустя четверть века он оставался весьма эффектным мужчиной, а спокойный, открытый взгляд голубых глаз лишь дополнял впечатление.

После армии Иван окончил экономический факультет университета. На Атяшевском мясокомбинате он работал с самого начала, от строительства и по сей день, и сейчас был заместителем руководителя отдела сбыта. Обо всем этом он поведал Ирине, охотно и с удовольствием говорил о своей работе, рассказал и о родителях, которые, к счастью, были живы и здоровы, и о том, как живет его сестра. Маша, как и Ирина, после школы уехала из городка, окончила пищевой техникум в Пензе, некоторое время жила там, потом встретила парня из Ульяновска, уехала к нему, вышла замуж, родила двух сыновей и дочь. Теперь у них семейный бизнес — кафе на набережной, и дела идут неплохо. Слушая это, Ирина искренне порадовалась за подругу, которую не видела много лет, но сохранила к ней самые теплые чувства.

О себе Ира не слишком распространялась, во всяком случае, о личном. Она говорила о жизни в Москве и о том, как приятно была удивлена, обнаружив после долгого отсутствия в родном городке столько изменений к лучшему. Ну и конечно, о работе. Собеседник слушал внимательно, и чувствовалось, что делает он это не только из вежливости, ему действительно интересно.

— В городке говорят, что вы известной актрисой, звездой стали, — сказал Иван. Что-то в этой фразе насторожило Ирину, но она не поняла, что именно, и потому привычно отмахнулась и профессионально слегка смутилась.

— Что вы, какая я звезда… До звезды мне как до неба на велосипеде. Я бы себя и к популярным причислять не стала. Вообще-то я много снималась, но подойди к человеку на улице и спроси, кто я такая, то в лучшем случае вспомнят одну-две роли, типа матушки Аглаи.