Дофаминовая нация. Обретение равновесия в эпоху потворства

Двадцать восемь женщин с фибромиалгией принимали по одной таблетке низкодозированного налтрексона (4,5 миллиграмма) в день в течение 12 недель и по одной таблетке сахара (плацебо) в течение 4 недель. Фибромиалгия - это хроническое болевое состояние неизвестной этиологии, которое, возможно, связано с врожденным снижением порога переносимости боли.

Исследование было двойным слепым, т.е. ни женщины, участвовавшие в исследовании, ни медицинский персонал не знали, какую таблетку они принимают. Каждой женщине был выдан портативный компьютер для ежедневной регистрации боли, усталости и других симптомов, и они продолжали записывать свои симптомы в течение четырех недель после прекращения приема капсул.

Авторы исследования сообщили, что "у участников наблюдалось значительно большее снижение болевого синдрома на фоне приема LDN [низкодозированного налтрексона] по сравнению с плацебо. Они также отмечали повышение общей удовлетворенности жизнью и улучшение настроения во время приема LDN".

 

-

Воздействие электрическим током на мозг с целью лечения психических заболеваний практикуется с начала 1900-х годов. В апреле 1938 года Уго Черлетти и Лучино Бини впервые провели электросудорожную шоковую терапию (ЭШТ) на сорокалетнем пациенте, которого они описали следующим образом:

"Он изъяснялся исключительно на непонятной тарабарщине, состоящей из странных неологизмов, и с момента его прибытия из Милана на поезде без билета о его личности ничего не было известно".

Когда Черлетти и Бини впервые применили электричество к его мозгу, они наблюдали "внезапный подскок пациента на кровати с очень коротким напряжением всех мышц; затем он сразу же рухнул на кровать без потери сознания. При этом пациент начал петь во весь голос, а затем замолчал. Из опыта работы с собаками стало ясно, что напряжение было слишком низким".

Черлетти и Бини спорили, следует ли им применить еще один удар током более высокого напряжения. Пока они разговаривали, пациент закричал: "Non una seconda! Mortifera!" ("Только не снова! Это меня убьет!"). Несмотря на его протесты, они применили второй удар током - предупреждение о том, что в 1938 г. нельзя приезжать в Милан без билета на поезд или "удостоверяющего личность документа".

Когда "пациент" оправился от второго шока, Черлетти и Бини заметили, что он "сел по собственной воле, спокойно посмотрел вокруг себя с неопределенной улыбкой, как бы спрашивая, чего от него хотят. Я спросил его: "Что с вами происходило?" Он ответил, уже без тарабарщины: "Не знаю, наверное, я спал". В течение двух месяцев пациент получил еще тринадцать процедур ЭСТ и, согласно отчету, был выписан в полном здравии".

ЭСТ и сегодня применяется с хорошим эффектом, хотя и гораздо более гуманно. Мышечные релаксанты и паралитики предотвращают болезненные сокращения. Анестетики позволяют пациентам оставаться в течение всей процедуры в состоянии сна и, в основном, без сознания. Поэтому сегодня нельзя утверждать, что боль как таковая является опосредующим фактором.

Тем не менее, ЭСТ оказывает гормональный шок на мозг, который, в свою очередь, вызывает широкую компенсаторную реакцию, направленную на восстановление гомеостаза: " ЭСТ приводит к различным нейрофизиологическим и нейрохимическим изменениям в макро- и микросреде мозга. Предполагается, что за терапевтический эффект ЭСТ ответственны различные изменения, включающие экспрессию генов, функциональную связь, нейрохимические вещества, проницаемость гематоэнцефалического барьера, изменения в иммунной системе".

 

-

Вы помните Дэвида, застенчивого компьютерщика, который попал в больницу после того, как пристрастился к стимуляторам, отпускаемым по рецепту.

После выписки он начал еженедельные занятия по экспозиционной терапии с молодым талантливым психотерапевтом из нашей команды. Основной принцип экспозиционной терапии заключается в том, чтобы по нарастающей подвергать людей воздействию именно тех вещей - нахождение в толпе, проезд по мостам, полет в самолете, - которые вызывают неприятные эмоции, от которых они пытаются убежать, и тем самым повышать их способность переносить эту деятельность. Со временем они могут даже получить от этого удовольствие.

Как сказал философ Фридрих Ницше, которому вторили многие до и после него: "То, что меня не убивает, делает меня сильнее".

Учитывая, что Дэвид больше всего боялся разговаривать с незнакомыми людьми, его первой задачей было заставить себя вести светскую беседу с коллегами.

"Мое домашнее задание по терапии, - рассказывал он мне несколько месяцев спустя, - заключалось в том, что я шел на кухню, в комнату отдыха или в кафетерий на работе и разговаривал со случайными людьми. У меня был сценарий: "Привет. Меня зовут Дэвид. Я работаю в отделе разработки программного обеспечения. Чем вы занимаетесь?" Я установил график: до обеда, во время обеда и после обеда. Затем я должен был измерить свой дистресс до, во время и после по шкале от одного до ста, причем сто - это самый худший дистресс, который я мог себе представить".