Догматическое богословие

Воспользуемся мыслями на эту тему отца Иоанна Кронштадтского. «Почему Бог допустил падение человека, Своего любезного создания и венца всех тварей земных? На этот вопрос надо отвечать так: что если бы не допускать человека до падения, то его не надобно было создавать по образу и подобию Божию, не давать ему свободной воли, которая есть неотъемлемая черта образа Божия, а подчинить его закону необходимости подобно бездушным тварям — небу, солнцу, звездам, земному кругу и всем стихиям, или подобно бессловесным животным; но тогда на земле не было бы царя земных тварей, разумного песнословца Божией благости, премудрости, творческого всемогущества и промышления; тогда человек не мог бы ничем доказать своей верности и преданности Творцу, своей самоотверженной любви; тогда не было бы подвигов борьбы, заслуг и нетленных венцов за победу, не было бы блаженства вечного, которое есть награда за верность и преданность Богу и вечное упокоение после трудов и подвигов земного странствования».

История грехопадения

Бытописатель не сообщает, долго ли жили прародители блаженной райской жизнью. Говоря о их падении, он указывает, что не сами собой они пришли к соблазну, а были в него введены искусителем.

Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел (Быт. 3, 1-6).

Церковь христианская всегда разумела под змием- искусителем диавола, который принял образ змия, наиболее соответствующий характеру вкрадчивости, изворотливости и ядовитости искусителя. Для ясного понимания этого есть слова Самого Господа о диаволе: Он был человекоубийца от начала... (Ин. 8, 44). В Откровении Иоанна Богослова он назван «великим драконом и древним змием» (см. Откр. 12, 9). В книге Премудрости Соломона сказано: Завистью диавола вошла в мир смерть (Прем. 2, 24).

Чем определяется греховность вкушения плода?

Запрет вкушения был испытанием свободной воли человека. Преступление прародителей состояло в том, что, соблазненные змием, они нарушили прямую заповедь Божию: не есть от привлекательных плодов одного дерева. Исполнение этой заповеди выражало и послушание Богу, и доверие словам Божиим, и смирение и воздержание, — сумму простых и естественных добродетелей. Вкушение сразу повлекло за собой сумму печальных нравственных и физических следствий.

Нравственные следствия грехопадения

Вкушение плода было только началом нравственного отклонения, было только первым толчком. Но он оказался настолько явственным и губительным, что стало невозможным вернуться к прежней святости и праведности и даже обнаружилась склонность идти дальше по пути отступления от Бога. Это сказалось в том, что Адам и Ева вдруг заметили, что наги и, услышав в раю голос Божий, скрылись от Него и, оправдываясь, только увеличивали свою вину. В ответах Адама Богу видны сначала желание уйти от очей Божиих и попытка скрыть свою вину, а также неправда в словах, что он скрылся от Бога только по причине своей наготы; потом попытка самооправдания и желание переложить свою вину на жену.

В древнейшем памятнике христианской письменности, «Послании к Диогнету», читаем: «Знание или разумение неотделимо от жизни; символом этого было древо жизни и древо знания в раю, посаженные рядом. Это значило, что Бог не запрещал знания, но требовал, чтобы желающие знания были людьми доброй Жизни, то есть жили по Божиим заповедям. Не пожелание знания было само по себе виною или грехом в первых людях, но желание иметь это знание без доброй жизни, получать его не в силу исполнения заповедей Божиих, а напротив — преслушанием их» (Протоиерей Павел Светлов. Крест Христов).