Догматическое богословие

Освящающий и освящаемые, все — от Единого (Бога), поэтому Христос называет тех, кто были освящены, Его братиями (Евр. 2, 11). Самое важное, Он есть Вождь спасения нашего (Евр. 2, 10); Он есть первосвященник Нового Завета: Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр. 2, 17-18). У Него же испрашиваем прощение наших грехов, ибо Небесный Отец не осуждает никого, но передал суд полностью Сыну, дабы все могли служить Сыну, как они служат Отцу. Сам Сын провозгласил перед Своим Вознесением: Дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28, 18). Вот почему почти все наши молитвы — за себя или за наших отцов и братий, за живых и за мертвых — мы возносим к Сыну Божию. Мы в Доме Божием, мы есть Дом во Христе. Поэтому для нас легко, радостно и спасительно иметь общение со всеми небесными членами этого Дома; с Пресвятой Богородицей, апостолами, пророками, мучениками, иерархами и преподобными — единая Церковь на небе и на земле. Ради этого мы были искуплены Христом.

Таковы великие следствия искупления Христа, которое было совершено на Кресте и запечатлено Христовым Воскресением! В этом значение новой песни перед Агнцем на Его Престоле, которая дана была в Откровении апостолу Иоанну Богослову: Был заклан, и Кровию Своею искупил нас (Откр. 5, 9). Мы были искуплены для Бога.

Поэтому да не смущает нас печальное духовное состояние мира, которое мы наблюдаем. Мы знаем, что спасение чад Церкви, рабов Христовых, совершается. И спасение мира, в широком эсхатологическом значении слова, уже совершилось. Но, как апостол Павел поучает нас: Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении (Рим. 8, 24-25). Духовные силы мира могут быть скрыты, но они не иссякли. Небесно-земное тело Церкви Христовой растет и привлекает мир к таинственному дню, победоносному и славному откровению Сына Человеческого, Сына Божия, когда после Великого и Праведного Общего Суда обновление и преображение мира будут открыты и Сидящий на Престоле скажет: Се, творю все новое (Откр. 21, 5). И тогда будут новое небо и новая земля. Аминь.

Истолкование истины искупления приобрело неоднозначность и усложнилось в результате того направления, которое ему придала западная богословская наука средневековья. Апостольские образные выражения были приняты римо-католиками в их буквальном и слишком узком смысле, — дело искупления было истолковано как «удовлетворение», «сатисфакция», а именно — удовлетворение за оскорбление Бога, а еще точнее: «удовлетворение Богу (Богу во Святой Троице) за нанесенное Ему грехом Адама оскорбление». Легко видеть, что в основе такого взгляда лежит особое латинское учение о первородном грехе, о том, что человек в грехопадении Адама «бесконечно оскорбил» Бога и вызвал гнев Божий; поэтому потребовалось принести Богу полное удовлетворение для снятия вины и умилостивления Бога, что и совершил Спаситель принятием крестной смерти: Спаситель принес бесконечно полное удовлетворение.

Это одностороннее истолкование искупления стало господствующим в латинском богословии до настоящего времени. В протестантстве оно вызвало обратную реакцию, которая привела в позднейших сектах к почти полному отрицанию догмата искупления и к признанию одного лишь морального или примеро-назидательного значения жизни и крестной смерти Христовых.