Догматика без догматизма

Соответственно, мы не можем рассматривать библейский канон как принципиально и окончательно завершенный, как некую замкнутую и жесткую систему. Стоит обратить внимание на один весьма знаменательный факт: ни одно официальное решение Лютеранской церкви (кстати, как и Православной) не содержит перечня канонических книг Библии. Ограничение канона – это не наше решение. Канон сам устанавливает себя, он складывается сам собой. Канон Писания – это нечто живое и подвижное. Мы не можем его раз и навсегда ограничить. Поэтому в этом отношении существуют и всегда будут существовать определенные свободы. Есть христианские церкви, которые не признают некоторых библейских книг, принятых нами как канонические. Долгое время вообще вся христианская церковь существовала без многих этих книг и не переставала быть от этого христианской. В разных церквях и у разных богословов существует разное отношение к так называемым второканоническим книгам. В том числе и в Лютеранской церкви отношение к ним не определено четко. Получается, что границы христианского канона несколько размыты. И это признак того, что мы имеем дело с чем-то живым, с чем-то, что неподвластно нашей воле и нашим решениям. Таким образом, не во власти церкви устанавливать и ограничивать канон. Он живет по своим собственным законам.

Но, несмотря на эту размытость, лютеранство воспринимает библейский канон (в отличие от церковного предания, церковной традиции, которую мы можем развивать) как нечто данное, от нас не зависимое и не подлежащее нашему контролю.

Теперь рассмотрим вопрос об инспирации, богодухновенности Писания, очень популярный в среде христиан фундаменталистского толка. Подлинная богодухновенность, подлинная инспирация означает не то, что в Писании нет никаких ошибок и неточностей естественнонаучного, исторического плана, и не то, что каждое его слово – безусловная истина во всех аспектах. Нет, богодухновенность есть не что иное, как воздействие на человека, на автора того или иного библейского писания откровения Божьего в Иисусе Христе. Святой Дух – это, по сути, есть захваченность человека событием Иисуса Христа.

Откровение Иисуса Христа захватывает данного человека, и он, находясь в состоянии такой захваченности, сообщает о нем в письменной форме. (Причем пишет он, будучи человеком своего времени, исходя из своего собственного, не рационалистического, а цельного, не разделяющего субъективное и объективное, мышления). Никакого другого Духа, кроме Святого мы в качестве источника богодухновенности не признаем, а Святой Дух сообщает нам только одно откровение – Евангелие Иисуса Христа. Никакого особого действия Святого Духа на авторов Писания, помимо захваченности Иисусом Христом, быть не может. Все, что Святой Дух делает, – свидетельствует о Христе. На языке традиционного протестантского богословия это называется testimonium Spiritus Sancti internum – внутреннее свидетельство Святого Духа. Без него чтение Писания бесполезно. А Святой Дух «привязан» к слову Евангелия: «Изыми из Писаний Христа, что ты там найдешь?» – спрашивает Лютер.

Однако Писание нуждается в прочтении и интерпретации. Соответственно, нужно задаться вопросом о методе, при помощи которого мы интерпретируем Писание. Сейчас мы можем оставить в стороне размышления о научных методах экзегезы или о творческом толковании Библии в качестве opera aperta («открытого произведения» – термин Умберто Эко), когда она снова и снова по-разному раскрывается в разной ситуации для разных людей. Нам сейчас куда более важен основополагающий подход к пониманию Писания. И здесь можно предложить два взаимосвязанных принципа, выдвинутых еще Лютером и другими реформаторами. Первый: у Писания есть центр, и этим центром является Христос. И второй: Писание истолковывает себя само.