Догматика без догматизма

Задача государства и общества – это задача, данная от Бога. Она отличается от подлинной задачи церкви, и формы ее осуществления отличаются от церковных форм. Но все же это задача, данная от Бога. Поэтому церковь должна признавать эту задачу государства и общества, уважать ее и принимать ее. Это может выражаться, прежде всего, в молитве о государстве, о властях, об успехах в политической или экономической жизни.

Конечно, помимо своей основной задачи – проповеди Евангелия – церковь, будучи общественным институтом, не может уклониться от выполнения других, пусть второстепенных для нее, но все же важных задач: там, где государство отходит от выполнения своей основной задачи – служить благу людей и бороться со злом – церковь может и должна критиковать его, подсказывать пути лучшего решения проблем. Тем не менее, церковь не может перенимать задачи государства и общества на себя, хотя она может и должна оказывать сопротивление государству, если оно навязывает ей какие-либо формы жизни, которые противоречат Евангелию, или если государство явно и однозначно встает на сторону очевидного зла. С другой стороны, церковь имеет полное право прибегать к внешней государственной помощи в осуществлении своей собственной задачи, если государство при этом не пытается навязывать церкви то, как эту задачу осуществлять.

Но прежде всего в размышлениях, касающихся учения о двух царствах, важно учитывать следующее очень важное положение: различие между евангельской и мирской областью не совпадает с различием между церковью и государством. Это различие проходит и внутри церковной жизни. В жизни церкви есть такие области, которые являются по своему характеру и своей сути мирскими – например, бухгалтерия, церковное право и так далее. Конкретное церковное право, например, нельзя смешивать с самим Евангелием или ставить его на одну ступень с ним.

Интересно, что пасторское служение как то, что призвано обеспечивать внешний порядок на богослужении, также нужно отнести именно к мирской области! Иными словами, пасторское, ординированное служение является частью мирской структуры церкви. Для проповеди Евангелия, для его коммуникации оно не является необходимым. Здесь действует всеобщее священство верующих: каждый по отношению к Евангелию находится в одинаковом положении. Служение пастора – по своей сути мирское. Его необходимость – отнюдь не в церковной специфике. Подобно тому, как во всех мирских организациях есть руководители и более активные члены, точно так же и церковь, существуя в мире, не может не принимать обычных для него структур власти и подчинения. Как следствие возникают пасторы, священники, епископы и прочие формы особого церковного служения.

Итак, церковь существует и в мирском царстве, подчиняясь его законам. Именно поэтому, если церковь выступает как сторона в решении каких-либо общественных проблем, то выступает она не от лица царства Евангелия, а именно как общественная единица, то есть элемент мирского царства. Собрание верующих вокруг слова и таинств, носящее событийный характер, просто неспособно выступить с какими-либо общественными, политическими и прочими подобными заявлениями. Это делают обладатели тех или иных церковных должностей, те или иные церковные органы, то есть те, кто находятся на «мирской» стороне церкви. Таким образом, голос церкви в данном случае нельзя идентифицировать с голосом самого царства Евангелия. Это необходимо четко обозначать вовне церкви и еще более четко осознавать внутри нее самой. Голос Евангелия, безусловного прощения и Божьего принятия, нельзя путать с позицией церкви как мирского и общественного института, защищающего определенные ценности. В связи с нашей первой поправкой следует заметить: «мирского» и «общественного» – отнюдь не означает религиозно нейтрального или даже безбожного. И своей мирской стороной церковь находится под властью Бога.

До сих пор наше изложение учения о двух царствах и его последствий было намеренно гладким, «бесконфликтным». Однако оно влечет за собой довольно неприятные прозрения. Главное из них заключается в том, что природа церкви оказывается раздвоенной. С одной стороны, церковь – это «неоформленный» процесс коммуникации Евангелия, распространения вести о прощении. Поскольку Евангелие является вестью о кресте, то, соответственно, оно несет на себе отпечаток этого события. Никакое насилие, давление здесь невозможно. Крест – место бессилия, самоотверженности. Проповедь Евангелия никогда не может быть корыстной. Ее единственная цель – привести как можно больше людей в соприкосновение со спасительной вестью.

Но, с другой стороны, церковь – это общественный институт, вписанный в структуры этого мира. А значит, будучи таким институтом, она не может не жить по законам мирского царства. Таким образом, она неизбежно будет вести борьбу за существование. Она будет стремиться стать сильнее, авторитетнее, масштабнее. А этого можно добиться только в конкурентной борьбе, вытесняя и подавляя своих конкурентов.