Догматика без догматизма

Теперь настало время вспомнить о первом применении закона. Заповеди, данные Богом, можно понимать не только как средство обнажить грех человека, но и как способ обустроить жизнь в этом мире. Они – это своего рода указания и ориентиры, как сделать жизнь комфортной и наполненной, противостоять злу и уменьшить ущерб от него. Указания и ориентиры, – это следует еще раз напомнить – заложенные в самой нашей природе.

Будучи таковыми, библейские или другие религиозные заповеди могут оказаться полезными в решении проблем нашей повседневной жизни. Однако здесь требуется осторожность. Вспомним еще раз уже приведенные слова Лютера и продолжим цитату: «То, что заповедует Моисей, оно не ново. Ибо то, что Бог с неба даровал иудеям, это же самое написал он в сердцах всех людей, как иудеев, так и язычников, только что иудеям, как своему избранному народу, Он из преизбытка дал всему этому быть возвещенным человеческим голосом и быть написанным. Итак, я соблюдаю те заповеди, что дал Моисей, не потому, что они даны Моисеем, а потому что они укоренены во мне от природы, и потому что Моисей здесь полностью этой природе соответствует. А иные заповеди Моисея, которые от природы не укоренены во всех людях, язычники и не соблюдают, они их и не касаются (…) хотя они и замечательны. (…) С Писанием нужно обходиться и обращаться тщательно. С начала времен слово исходило различными образами. Нужно смотреть не только на то, является ли оно словом Божьим, произносил ли его Бог, но и, прежде всего, на то, для кого оно было произнесено, касается ли оно тебя или кого-то другого. Здесь столь же большое различие, как между летом и зимой. Бог многое говорил Давиду, повелевал ему сделать то или другое. Но меня это не касается, это сказано не мне».

Это означает, что закон (если использовать его в первом применении), как он изложен в Писании, не является чем-то абсолютным. Его предписания нужно обдумывать и применять не напрямую, слепо, а используя свой собственный разум, с учетом конкретной ситуации. Об этом основополагающем принципе некоторые верующие часто забывают и тем самым впадают в заблуждение евангельского фундаментализма, для которого на первом месте стоит буква, а не дух.

Подобного подхода лютеранская этика стремится избегать. В целом для евангелическо-лютеранской этики характерны следующие особенности:

1. Реалистичность.

2. Евангельская спонтанность и ситуативность.

3. Положительное отношение к миру.

Реалистичность лютеранской этики выражается, прежде всего, в лютеровском учении о двух царствах. Исходя из этого учения, приходится признать, что жизнь в мире не может осуществляться «по Евангелию». Евангелие не может стать законом. В мире есть свои законы, которые включают в себя возможность, а порой и необходимость насилия и, уж во всяком случае, «воздаяния по заслугам».

Вот почему лютеранская этика реалистична. Невозможно жить в мире и быть свободным от его законов, это невозможно даже внутри церкви как социального института. И эти законы могут быть порой весьма суровы. По убеждению лютеран, христианин может и даже должен служить в армии, занимать государственные посты, выступать в суде – словом, заниматься любым мирским делом, приносящим общественную пользу. Будучи добрым христианином, он не может уклоняться от «мирского» служения Богу, уклоняться в том числе от порой «черной» и неприятной работы. При этом речь отнюдь не идет об уступках миру, о сделках с совестью. Напротив: такое служение, даже самое, казалось бы, неблагодарное, если оно направлено на умножение блага – это служение самому Богу, который таким образом управляет миром.