Догони свое время

– Уже служу! – поднял я опущенные в кистях руки к подбородку, по– собачьи заглядывая ей в глаза.

До какой дурости можно дойти, уму непостижимо! Так скоро и на колени встанешь! Да пошла ты ко всем чертям! Пойду лучше в общагу спать! Завтра по утрянке такая служба в бригаде начнётся, к вечеру закачаешься! Подо мной зло взвизгнула всеми пружинами кровать, и я направился к выходу.

– Ну, ты прям какой обидчивый! Все порядочные девочки так говорят… Давай, походим. Повстречаемся. А то ты плохо обо мне думать будешь, – догнала она меня в дверях. – Ладно?

– Ладно, ладно! – Попридержал я её за плечо. – Мне, правда, завтра вставать рано. Я потом приду! Обязательно! Потом…

Потом я с бригадой был командирован в Липецк, на металлургический завод, где возводилась самая большая в стране домна. Снизу глянешь, и фуражка сизарём слетает с головы.

Обшитая бронёй, опутанная трубами, домна провожала нас, всхлипывая по-бабьи и отмахивая на прощанье воздух белым платом из пара и дыма: «До свиданья, мальчики!»

– Прощай, пузатая блядь! – кто-то из наших, оглянувшись, вскинул в ржавчине и мазуте руку, и заводской автобус повёз нас в городскую баню отпаривать трудовые мозоли.

Из Тамбова уезжали по осени, а вернулись к майским праздникам. Накопились за переработку уйма отгулов, и надо было их прогулять на славу. Благо деньги за командировку получились хорошие. В городском саду на открытой веранде под водочку вольным воздухом дышалось во все молодые лёгкие, как говорится в той поговорке: «И елось, и пилось, и хотелось, и моглось».

Вот тогда-то и вспомнилось о рабочей девушке по имени Котлетка. Надо бы заглянуть в женское, действительно отстроенное к празднику Восьмое Марта общежитие.

Заглянул. И по привычке шагнул за дощатый турникет, но зычный голос вахтёрши поверг меня в шок:

– Это почему я не могу навестить своих родственников, – возмутился я, – у меня здесь полдеревни в родне!

– Давай, давай, вали отсюдова, хахаль недозрелый! Тоже мне родню нашёл: лысуху, между ног присуху! В милицию захотел?

На милицию у меня всегда была аллергия. И я тут же перешёл на мирный тон:

– Послушай, мать, девушку мне надо тут одну навестить. Пропусти, а?

– Вот так бы и сказал! А то – родня, родня… Давай паспорт! К которой пришёл-то? – вахтёрша из прошлых заводских активисток тридцатых годов изучающе посмотрела мне в глаза.

Я нарочито громко захлопал по карманам:

– Да к Нинке я! К Нинке! – называл первое, что пришло на ум, зная, что среди сотен русских девчат наверняка такое имя найдётся.

– Да вот она, Нинка-то твоя, – указала старая комсомолка-активистка на лестницу, по которой спускалась, действительно, она, Котлетка. Только теперь волосы её были коротко пострижены и все в кудряшках, в химической завивке.

– Тётя Ганя, это ко мне! Двоюродный брат с деревни приехал. Новости привёз, а гостинцы, наверное, в телеге оставил…

– Ну, проходи, коль так! – Вахтёрша понимающе на меня посмотрела и тяжело вздохнула, вероятно, вспомнив свою, может быть даже не первую молодость.

– Тёть Гань, я щас! За гостинцами к обозу сбегаю! – нырнул я за дверь, вспомнив, что гастроном находится через дорогу.

Скупой платит дважды. Поэтому я, чтобы обойтись одним разом, набрал полный пакет всего, что может пригодиться для долгого времяпровождения в наглухо закрытом помещении.

На стройках вино не пьют даже самые привередливые. Кислятиной не повалишь. А пара бутылок водочки, да с хорошей закуской, да с шоколадом для стимула, да с разговорчиками на тему – вот и она, расслабуха. А ты боялась… Даже юбка не помялась!

Взыграла молодость, заплясал, закопытил жеребчик… И-его-го!

Я рысцой вернулся в общежитие. Карты крести – все на месте! Плитку шоколада тёте Глаше… Ах, да, Гане! Пакет – Котлетке! И – вот он, я!

Тётя Ганя благосклонно соизволила взять плитку «Красного Октября», и не спеша открыла турникет.

– Пошли, обманщик! Наши все на праздник уехали… – Котлетка подхватила меня под руку, и – вверх по лестнице, я опустился вниз, осквернив свой первоцвет годов незрелых.

Наверное, тогда написались бесхитростные, но полные подросткового бахвальства и максимализма строчки: