Догоняй!

Стены бункера растаяли, точно дым, и перед Джуном вновь возникло обугленное вишневое дерево на пустынном берегу, кровью залитая земля, тени растопыренных голых ветвей на обезображенном лице… Только теперь это было его лицо. Это он лежал мертвый под мертвым деревом, с вытекшим глазом и отрубленной в локте рукой. Сорванные шорты открывали кровавую дыру в паху. Джун оцепенело смотрел на собственное тело, на потроха, жирными блестящими кольцами свернувшиеся в грязи между бледных худых бедер. Фудзивара стоял рядом, костяной рукой вцепившись ему в загривок; голая челюсть скелета ходила ходуном, зубы клацали, как трещотки-наруко. Он трясся в беззвучном смехе, и дрожь эта через костяные липкие пальцы проникала под кожу, мурашками расползаясь по телу.

Миг – и наваждение растаяло, только дрожь осталась. Снова возникли бетонные стены бункера, Тэцуо, Горо, Кента и окровавленный беспомощный человек на полу. И Фудзивара-скелет снова сидел в углу, ожидая развязки.

«Ты такой, как я, мальчик?»

Будто во сне, Джун шагнул вперед, обеими руками занося син-гунто.

«Или как та девка?»

Тэцуо обернулся к скелету:

– Смотри, Фудзивара! Смотри, как мы отомстим за тебя!

«Ее звали Рин, сволочи!»

Джун ударил.

Он метил в шею, надеясь снести голову с одного замаха, вот только силенок у него осталось всего ничего, да и меч был слишком тяжелый. Вместо шеи лезвие угодило в висок. Наверное, снесло бы осьмушку черепа, если б Джун, ужаснувшись содеянному, в последнюю минуту не попытался остановиться. И все равно удар отдался в запястьях, а кровь так и брызнула. Американец взвыл, и эхом вторили ему Кента и Горо.

Глаза Тэцуо распахнулись в изумлении. Рука дернулась к виску, из которого ручьем побежала кровь, заливая воротничок гакурана. Он коснулся раны дрожащими пальцами, будто не мог поверить, что мальчик, однажды залезший к нему в голову, оказался способен раскроить ее мечом.

Потом глаза его закатились, и он рухнул к ногам Джуна.

Все застыли, оцепенело глядя на Атомного Демона, поверженного худеньким мальчишкой. Все, кроме лейтенанта – он продолжал сражаться с веревкой и уже порядком ослабил ее. Кента и Горо даже не пытались помешать ему. Сияние, разгонявшее мрак вокруг них, только что погасло, оставив их в растерянности и отчаянии.

Первым очнулся Кента. Скалясь напуганной обезьяной, он вскинул пистолет. Ствол заметался, выбирая между вооруженным Джуном и пока еще беззащитным американцем. Остановился на Джуне. Взвизгнув, мальчик снова взмахнул мечом, чиркнув Кенту лезвием по руке. Ударил выстрел, одна из плиток на полу брызнула фонтаном осколков. Кента с воплем схватился за распоротое запястье, пистолет выскользнул из его пальцев, звонко стукнул об пол и еще раз выстрелил. Горо рванулся вперед с ножом наперевес, но и он еще не до конца опомнился, так что Джун без труда выбил нож у него из руки взмахом син-гунто.

Развернувшись, он стрелой взлетел по лестнице и ударился в бронированную дверь всем своим тощим телом. Та со скрежетом отворилась, ночной свежестью дохнуло в лицо. Он успел разглядеть обвитую плющом стену, небо в россыпях звезд – а потом рука Горо сгребла его за горло и уволокла обратно в зловонный сумрак. Задыхаясь, Джун снова махнул син-гунто, но меч угодил в стену, вывернулся из пальцев и отлетел куда-то в сторону с жалобным звоном. Деревянные сандалики затарахтели по ступенькам – клак-клак-клак! – и сорвались с ног. Последние ступеньки мальчик отсчитывал босыми пятками, до чего же больно!

Горо швырнул его на пол и, тяжело дыша, взгромоздился ему на грудь. Сквозь плывущие перед глазами огненные круги Джун увидел его перекошенное, залитое потом лицо. Он схватил Джуна за подбородок, вдавив затылком в кафель, а другой рукой нашарил на полу нож.

– Я тебе глаза выколю, Серизава!

Грохот выстрела в стенах бункера прозвучал отрывистым лающим кашлем. Где-то рядом сдавленно квакнул Кента. Рука Горо с ножом замерла. Ударил второй выстрел – и переносица Горо взорвалась ливнем крови, мозгов и костей. Повязка слетела с разорванного в куски лица, уцелевший глаз выскочил из глазницы. Джун закричал от ужаса и омерзения, руками размазывая по лицу горячие слизистые ошметки, но крик его оборвался, потому что Горо рухнул сверху, как мешок с кирпичами, выбив воздух из легких.

Извиваясь и толкаясь пятками, Джун на локтях выполз из-под трупа. То, что осталось от лица Горо, проскользило по голой ноге мальчика, пачкая ее кровавой слизью, и с влажным шлепком уткнулось в пол. В затылке среди слипшихся волос зияла дыра с обожженными краями, в которую Джун мог бы просунуть палец, возникни у него такое желание (у него не возникло).

Чуть поодаль хрипел на полу Кента, зажимая рукой пробитое горло. Сквозь пальцы струилась кровь. Взгляд его, изумленный, неверящий, встретился со взглядом Джуна; он открыл рот, словно что-то хотел сказать, но вместо этого выкашлял кровяной сгусток, пару раз дернулся и затих.

Джун с трудом поднялся на четвереньки.