Догоняя правду

— Нет, я "стеклышко". Бабуля рассказывала, так снайперш называли среди своих во время войны. В прицел я все видела, в оптический, — прошептала Сима последнюю фразу.

— А че ты с ним договориться не можешь? Нормальные условия папик предложил, я бы отдал эту стремную картину. Что вы вцепились в нее с Веней? А так земли еще отберет. А можешь замутить с ним, и вообще все твое будет, — Милки подмигнул и распахнул дверь, чтоб Серафима села рядом.

— Не отберет.

— С чего такая уверенная?

— Недавно узнала. земли Доры, твои и мои, и Степки, ну, сына дядь Володи. Который в Питере, в военном училище учится.

— Что?

— Что слышал.

— Надо найти Дору и…эту. Людмилу, давай фургон возьмем! — оживился Милки, — а можно пешкодралом, леском до Папы вообще километра 3, это минут 40, кстати, а Икар где?

— Аааа, он Икара забрал, сволочь! А если убил? — Сима, стремглав, бросилась в дом. — Бабуль, баб Вень, он Икара тоже забрал, — лицо Серафимы покрылось пятнами, слезы блестели на щеках.

— Как забрал, так и отдаст, присядь, и ты, шалопай, ишь ты обидчивый какой, — Венера поманила пальцем — сучком внука. — Как я рада, что ты не в мать. Серафима, прошу любить и жаловать отца свово. Прости ж ты меня старую, что смолчала, не ко времени было правдой — то кидаться, а сейчас самое — то!

— Мать, ты, конечно, стратег ещё тот, но, когда мне уже прогулы ставят на кладбище, решила мне дочь на голову свалить. Чтоб умирать радостнее было, оставил продолжение рода, и не дурное, надо признать у меня семя то, а? Ну, дочь, давай знакомиться что ли? — Егор раскраснелся, оглаживал то и дело бороду, закидывал пятерню в шевелюру, мялся и не знал, что делать. Раскрыть объятия, завыть или бежать прочь. К чёртовой матери.

⠀ Сима всю жизнь ждала этой встречи. Только перед смертью матери девочка узнала адрес родной бабушки. После похорон обнаружила письмо:

"Родная, не кори меня, не ругай, мы с твоим отцом ещё в школе дружили. После встречаться стали, я думала — любовь до гроба. А потом он в армию ушёл, остался на год, на сверхсрочную. Мечтали, вернётся, и будем вместе. А его стало кидать после службы по городам и весям. Встретились спустя лет шесть. Как я его любила. А Он. Девушку привёз, городскую, к родителям. А бабка твоя на порог её не пустила. Егор невесту отвёз к знакомым, а сам напился и пьяный ко мне заявился. По дружбе. Поговорить, пожаловаться. А куда же мне свои чувства девать. Я все эти годы его ждала. Не вини его, не думай плохо обо мне. Он наутро проснулся, ничего не помнит. Хлопнул меня по плечу, оделся и ушёл. Я через год написала ему о тебе, фото приложила. Спустя много лет узнала, что он уже сидел. А то думала, знать не хочет. Гордая. Уехали из деревни в город. Замуж вышла за дядю Петю, не сложилось. Да дальше ты и сама знаешь. Найди отца. Он хороший человек, только запутался. Может, получится все исправить тебе! Любовь долготерпит и все прощает, не гордится, а я …не попыталась.

Любовь — это все, что нужно человеку, она лечит и спасает. Я вот без любви и сгорела. Обнимаю, родная, прости".

⠀ Сима так и не решилась найти бабушку, пока та сама её не нашла.

— Папа, нашёлся, — девочка осела на пол, словно кисейная барышня, лихорадочно пытаясь нащупать что — то во внутреннем кармане куртки. — Нашла! Оно всегда со мной! — Серафима протянула Егору сложенный в несколько раз листок в полиэтиленовом пакете.

⠀ Он нерешительно подошёл и трясущейся рукой взял письмо: — Эх, Олька, Олька. Тряхнул головой, не взглянув в глаза дочери, шатаясь, вывалился на улицу. Дом притих, не жаловались на жизнь половицы, было слышно, как мохнатыми крыльями огромный белесый мотылёк бьётся об оконное стекло. Рвётся к свету.

— Иди, Симушка, иди к отцу! — прошамкала Венера.

— Давай, иди, че расселась как баба на чайнике, — рявкнула Софа.

— Ох, какое счастье, не один на свете, будет кому похоронить! — помахала головой Лара.

— Цыц, дурында, нечего хоронить раньше времени, — пресек нытье дед Демир и встал из — за стола. — И где моя винтовка, едрить твою на коляске, надо девочек выручать! Здесь висела, у входа, аа? — шея старика вытянулась, бельмо словно сканер шныряло по комнате в поисках виновника.

— Твоя когда она стала? — Венера попыталась уладить мужа. — Без тебя разберутся.

— Когда война кончилась, тогда и стала. Женское оружие — это ласка! — дед подмигнул жене.

— В ночи не поедем! Утро вечера мудренее, да и Карл не зверь какой — то, попугать хочет, не впервой ужо!

⠀ Серафима молча поднялась и вышла, но отца и Милки не было возле дома.

— Мил, Мил, — позвала брата расстроенная Сима, — так всегда, когда нужен, тебя нет. Она обошла Тольяттинскую колымагу, посветив фонариком внутрь Нивы. — Дядь Егор, — окликнула нерешительно. Двинулась за дом, где парковались фургоны и легковая Доры и Михалыча. Все машины, кроме зелёного микроавтобуса, были на месте.

⠀ Девушка набрала номер Милки. Телефон выключен.