Догоняя Птицу

-Мне нужно было до всего дойти самой. Договориться с родителями насчет дачи. Может, это даже лучше, что мы так долго не виделись. И главное...

-Что главное? - осторожно спросила женщина в шортах.

-Главное, я сама за этот месяц поняла, что не могу без тебя...

Она умолкла, уступая место женщине. Сейчас была ее очередь говорить, но она молчала, и пауза разрасталась, а время, наоборот, сгустилось и замерло.

Женщина в шортах чего-то опасалась. А может, вечер у моря крепко держал ее в плену тишины и покоя, которые она не хотела разрушать словами.

-Курить есть? - спросила она, кашлянув.

-Конечно, - Русалка встрепенулась и вытащила из сумки пачку сигарет. - Это тебе, я для тебя привезла. Ты же в курсе, я не курю.

-Ты странно рассуждаешь, - начала женщина, жадно затягиваясь и выдыхая дым, который казался светлее воздуха. - Как будто фильмов насмотрелась.

-Аня, - сказала Русалка, и женщина в шортах испугалась, что она вот-вот заплачет. - При чем тут фильмы? Просто за месяц мне стало ясно, что проблемы только в нас самих. В нас, понимаешь? В нашей трусости, в нерешительности.

Она помолчала, словно размышляя, годится ли это мгновение для признаний.

Женщина засмеялась глубоким булькающим смехом, от которого тело ее качнулось.

-Ты еще ребенок. Зачем уродовать жизнь?

-Уродовать? - переспросила Русалка.

-А как еще назвать то, что ты замыслила? Загромождать жизнь посторонним человеком - это не есть хорошо. И потом... ты же знаешь мои привычки...

-Я помогу тебе избавиться от этих привычек! - запальчиво возразила Русалка.

-В том-то и дело, что мне самой совсем не хочется от них избавляться, а в этом корень любой зависимости. Тебе не хочется избавляться от меня, мне - от них, - возразила женщина в шортах.

Разговор устремился совсем не в то русло, которое наметила Русалка. Но ей было так хорошо сидеть на гальке, все еще теплой после солнца, и разговаривать с человеком, которого она так упорно разыскивала и еще сегодня утром не верила, что когда-нибудь найдет, что слова, казалось, до нее не доходили.

Ей хотелось ворошить теплые, жесткие волосы женщины в шортах, выбритые по-панковски над ушами, или до ночи бродить с ней вдоль берега, рассказывая о том, как она странствовала весь этот месяц, каких повстречала людей и каким нестерпимым было ее одиночество даже в самых веселых и шумных компаниях, а потом до утренних сумерек сидеть у костра - только не общего, а их собственного, ее и Ани. "Аня" - свежая наколка красовалась у нее на запястье, она сделала ее от отчаяния и отвращения к себе самой, зло и безжалостно - так собака вгрызается в замерзшую лапу, чтобы вытащить зубами льдинки.

Но у женщины в шортах были другие планы: она нетерпеливо посматривала на костер, вокруг которого царило оживление. От судьбы она ждала очень немногого, но не могла обойтись без хаотичного биения жизни, без неожиданной близости с еще недавно незнакомыми людьми, без аморфного облака, маячившего на горизонте вместо планов на будущее и грозившего бедами; она догадывалась, что проживет недолго и тем более не собиралась обременять себя посторонним юным существом, а заодно обременять это существо собой.

-Я все продумала, - говорила Русалка. - Утром буду готовить тебе завтрак, варить крепкий кофе, как ты любишь, потом - университет, работа, а возвращаться буду с продуктами и деньгами. С продуктами и деньгами, - как бы ненароком повторила она. - Разве не о такой жизни ты мечтала? - воскликнула она так громко, что какой-то парень у костра обернулся и посмотрел на них.

-Не кричи, пожалуйста, - спокойно ответила женщина в шортах.

-Ты не понимаешь: это невозможно, - продолжала она, прикуривая еще одну сигарету. - Сколько ты проживешь со мной так, как ты себе напридумывала, прежде чем меня возненавидишь? Полгода, месяц? А может, меньше? Ты привыкла жить мечтами, а я перестала мечтать вечность назад. К тому же - я много раз тебе говорила - зимовать я привыкла в Киеве, в Москве для меня слишком жесткий климат.

Они смолкли, глядя вдаль, где весь свет мира собрался в одну тонкую золотую полоску, которая обозначала слияние неба и моря. В черноте почти неразличимых гор замигал маяк. Что-то протяжно загудело и смолкло. Было душно, от воды пахло цветами - Русалка подумала, что ночью будет гроза, и ей еще больше захотелось побыстрее покинуть это место. В темноте унылый берег становился таинственным миром, полным чудес и превращений, но утром - она знала - глухие покровы тайны будут сорваны, и лица предстанут опухшими после пьянки, галька - запакощенной, вода - мутной, а чуть поодаль откроется убогий вид на заброшенное кафе, которым большинство обитателей палаток пользовалось, как общественным сортиром. Месяц, прожитый у моря, месяц скитаний и поисков, не обещавших удачи, оставил в ней только усталость и стойкую неприязнь к этому полуострову, где человек теряет и себя, и другого быстро и необратимо. А женщина в шортах была так спокойна, так холодна, что у Русалки не хватало сил на нее злиться. Это было равнодушие природы: тихого плеска волн о берег и беспечных голосов у костра.