Догоните Иноходцева!

— Да чтоб тебя… — пробормотал Лёвка, уменьшая громкость.

А громкость не уменьшается. Он попытался выключить телефон, но кнопка не сработала. Вообще ни одна кнопка не работала, только запчасти французских цветов сыпались как из рога изобилия.

Лёвка засунул телефон поглубже в карман, схватил портфель и побежал к Вале. Заходит в квартиру, а там опять: «цветоножка — pédoncule, цветоложе — réceptacle, чашелистник — sépale…»

— У меня телефон не выключается, — сказал Лёвка.

— У меня ещё хуже, — ответил друг.

И правда, звук шёл из большого компьютера, гремя на всю комнату.

— Никак вырубить не могу… — Валя отсоединил колонки.

Бесполезно. Тогда он залез под стол и выдернул вилку из розетки.

Но французские слова не сдавались, продолжали атаковать.

— Может, там аккумулятор есть? — предположил Лёвка.

— Сейчас разберёмся.

Он вытащил процессор на середину комнаты, открутил винты и снял боковую стенку. Внутри оказалось невероятное. Там был оборудован настоящий кукольный домик. Какие-то картиночки наклеены на корпус, а на пол вывалились крохотные одёжки и посуда.

— Ничего себе! — удивился Лёвка.

— Это Яська, она и не такое может. Где хочешь пространство захватит и играет себе.

— Да как же она сюда залезает?

— Мы же смогли добраться.

Между тем французские слова не унимались: «лепесток — pétale, тычинка — étamine, пыльник — anthѐre…»

— Как же его заткнуть-то?

Валя начал отсоединять комплектующие. Выдернул электросхемы, между которыми прятались кукольные шкафчики, столики и стулья. Они тоже полетели на пол без сожаления. Наконец у Вальки в руке оказалась материнская плата, которая всё ещё упрямо бормотала: «Столбик пестика — stil de pistil, завязь — ovaire…»

— Вот она, зараза! Даже без компьютера работает.

— Может, в воду её?

И тут появилась заспанная Яся:

— Вы чего тут делаете? Вы зачем мой домик сломали? Как я теперь его опять соберу?

— У нас плата упёртая, говорящая. Сейчас утопим её и вернём тебе домик.

— Не утопите! Это же кукольное радио. Не дам его топить!

И вдруг Яся виснет на Вале, тот падает на ковёр, а Лёвка пытается перехватить у него говорящую железяку. Но та внезапно расправляет прозрачные крылышки и воспаряет к люстре.

«Лепесток — pétale, тычинка — étamine, пыльник — anthѐre…» — слышится на всю квартиру. Лёвка прыгает к люстре и… просыпается.

Через наушник в голову настойчиво лезут французские слова.

— Приснится же такое… — пробормотал он, вынимая наушники, и снова провалился в сон.

Но уже другой. А буквально через секунду раздался сигнал будильника.

По дороге в школу Лёвка ненавидел всю французскую ботанику оптом. Противные «этамин» и «пистиль» играли в салочки между ушами, вызывая головную боль. Но самым неприятным было то, что все слова разбегались в черепе, как тараканы в пустой комнате, и никак не желали упорядочиваться.

— К доске пойдёт… — Сабрина Сергеевна внимательно всмотрелась в журнал: — К доске пойдёт Иноходцев.

Лёвка печально вышел к доске.

— Надеюсь, ты выучил новые слова? — заботливо спросила практикантка.

Лёвка кивнул, опасаясь, что стоит ему открыть рот, как из головы выскочат все оставшиеся слова.

— Тогда назови их.

— Педонкюль, — сказал Лёвка. — Этамин. Стигмат.

Он попытался ухватить за хвост ресептакля, но тот хихикал и уворачивался.

— Очень хорошо, — сказала Сабрина Сергеевна. — А как переводятся эти слова?

Лёвка прикинул, кем бы мог быть «педонкюль». Педонкюль в его голове был похож на подозрительного франта во фраке и шляпе-котелке. Только такого в ботанике точно нет. А ведь ещё есть «эта-мин»… Похоже на «витамин», но точно не он…

— Итак, Иноходцев? — допытывалась упрямая практикантка. — Можешь перевести нам что-нибудь?

— Не-а… Может, я лучше басню расскажу?

— Расскажи басню, — милостиво разрешила Сабрина Сергеевна. — А к следующему занятию выучи, пожалуйста, эти названия.

По дороге домой Лёвка раздражённо пинал каждый попавшийся камешек.

— Как этот бред вообще можно выучить?

— Придётся сочинять историю, — вздохнул Валя.

— Про педонкюля?

— Ага.

— Жил да был один зелёный педонкюль… — начал Лёвка. — Так?

— Да! Он носил с собой цветочный ридикюль.

— Он придумал изысканный стиль…

— Нёс на шляпе он стиль де пистиль… Кстати, а что это?

— Да какая разница? — Лёвка подсмотрел в тетрадь. — Из кармана торчало филе…

— По дороге в далёкий Кале.

— У него был ручной ресептакль…

— Чтобы вместе ходить на спектакль!

К следующему занятию друзья были подготовлены идеально. Они вписали все новые слова в историю про зелёного педонкюля и его маленького друга ресептакля. И даже умудрились запомнить перевод. Лёвка и Валька были страшно горды собой.

Вот только практикантки на уроках больше не появлялись. А добрая Тамара Васильевна не стала мучить детей заковыристой ботаникой и вернулась к привычным темам.

Глава 11. Библионочь

Библионочь для пятого «А» началась в два часа дня, сразу после уроков.

Елена Анатольевна ещё раз всех пересчитала и построила парами.

— Так и не понял, что это будет… — бухтел себе под нос Валя. — Напридумывают всякого, а нам участвовать.