Договор по совести

В те годы в Заполярном костюмов в свободной продаже не было.
Все переполошились! Стали звонить в обком пар тин. Там говорят: «Немедленно в Мурманск!»
Прибыли в Мурманск. Сижу в гостинице. Вечером привезли костюм, но не моего размера. Пришлось вызвать портного, снять мерки.
Утром меня подняли: бегом в ателье. Надел кос­тюм — ну прямо по мне. Как только успели перешить за ночь?
Награждение прошло торжественно. Сын, в то время семиклассник, посвятил мне стихи;
Палатки, потом дома, Потом на асфальте следы, И вот отражаются города В Звезде на твоей груди.^
Мальчишка, а сумел уместить в четыре строчки человеческую жизнь
Мать повесила мой костюм в своей комнатке: не в шкаф, а на виду, на стене. Одажды ночью гляжу: стоит и ласково гладит рукой звезду. Старенькая. На глазах слезы счастья. Эта картина до сих пор у меня перед глазами.
Я счастлив, что при жизни матери получил эту высокую награду, стал лауреатом Государственной премии СССР.
А главное – при ней вступил в партию. Четыр­надцать лет избирался членом областного комитета партии, был делегатом партийных, профсоюзных и почетным делегатом комсомольского съездов. Ста­рался достойно нести эстафету, принятую от отца-большевика,

В МУРМАНСКЕ

В 1967 году завершилась последняя моя стройка в Заполярном — Дворец культуры. Десять трудных, но счастливых лет остались позади.

Я переехал с семьей в Мурманск — город на бе­регу Баренцева моря.
Из окон домов, расположенных амфитеатром на сопках, открывается Широкая панорама Кольского залива: доки, причалы, портальные краны и целый лес мачт. Снуют проворные буксиры. Ветер подхва­тывает и несет запахи моря в город, где тысячи мальчишек мечтают стать моряками.
Мурманск — столица Заполярья. Устроенный быт, культурная жизнь. Но дела не радовали. СМУ-2 тре­ста «Мурманскпромстрой», куда меня перевели, нача­ло строить десятки сооружений, но ни одного не могло закончить. Некоторым объектам было по 5-6 лет. Я видел множество бригад, которые ничего не делали и за это еще ухитрялись получать первые ме­ста в соревновании.
На меня смотрели с любопытством: какой из него получится «деятель»?
Ситуация на новом месте оказалась сложной. Пришлось иметь дело с теми, кто мог явиться на работу нетрезвым, вообще не выйти на работу пос­ле получки, с легкостью подать заявление об уходе.
Начальник управления привел меня на строитель­ную площадку и показал на десятка полтора чело­век, лежавших вповалку «вокруг заглохшего компрессора. Бригада второй день находилась в коллектив­ном загуле. Уже был издан приказ, который и по сей день хранится в архиве отдела кадров: «Брига­ду В… в связи с коллективным пьянством расфор­мировать».
Начальник посмотрел на меня с вызовом: что же, с хорошим коллективом любой бригадир может начи­нать. Но если ты и вправду умеешь воспитывать, то вот тебе «сырьё». Приказ о расформировании брига­ды отменили.
«Воспитывать» приходилось ежедневно. Случа­лось, особенно после получки, что некоторые участки оказывались полностью оголенными.
Меня спрашивали: