Договор по совести

Такой героизм понятен.
Но я думаю вот о чем: бывает, люди вынуждены проявлять отвагу и героизм, когда это вызвано не столько обстоятельствами, сколько равнодушием от­дельных лиц.
Как-то из-за повреждения на теплотрассе один из домов лишился тепла — это на Севере страшная бе­да. Случилось это в предпраздничный день, к концу смены.
Кинули на прорыв нашу бригаду. Но «забыли» о мелочи — завезти доски — крепежный материал. А трасса в этом месте шла на большой глубине. И нелегко докопаться до самого низа, да и работа без крепления — большой риск.
Но ждать материалы было некогда: север, мороз.
Дошли до самого низа, до труб, и вдруг раздал­ся крик: «Грунт ползет, спасайтесь!» Мы выскочили из траншеи, стены рухнули, и весь наш труд ока­зался напрасным.
Проработав всю ночь, мы сидели обессиленные, слушали разносившиеся из громкоговорителей мело­дии маршей — шёл парад на Красной площади — и смотрели на бесформенную груду мерзлой земли, похоронившую под собой поврежденный участок тепло­трассы. Тепло мы в тот день в дом не дали. И лишь потому, что по чьей-то вине у нас не оказалось под рукой досок.
Каждый раз, поднимая бригаду на большое де­ло, я взвешивал, насколько наше участие в нем не­обходимо, и никогда не толкал рабочих на бессмыс­ленные поступки.
Запомнился случай, происшедший на Ала-речке. Как-то в котельной, уже готовой под сдачу,— види­мо, от электросварки — вспыхнули леса, облитые со­ляркой и маслом. Все растерялись. Кто-то вспомнил, что на лесах остались два баллона с кислородом — и вмиг все кинулись из здания врассыпную. Взорвут­ся баллоны — разнесут нашу котельную вдребезги. И тут в огонь бросился рабочий Рамаз Гулашвили. Через минуту он вынырнул из огня с уже разогрев­шимися баллонами. Когда пожар потушили, мы говорим: «Жора, а ну-ка подними еще раз баллоны!» Так он едва поднял один.
На Ала-речке нашу работу как-то обходили вни­манием: рудник — стройка не такая уж масштабная, были объекты и более впечатляющие. Но здесь, в дикой тундре, впервые в промышленном строительстве зарождалась и бригада нового типа, и новые произ­водственные отношения, призванные в недалеком бу­дущем изменить многое в жизни трудовых коллек­тивов. Люди трудно, но упорно прокладывали доро­гу новому, и в их самоотверженном труде, в борьбе со старыми традициями и суровой природой рожда­лась и утверждала себя идея бригадного подряда,
В последовательном отстаивании новых идей есть тоже элемент героизма. Образ Терентия Мальцева, посеявшего пшеницу по безотвальной вспашке, когда кругом пахали общепринятым способом — с оборо­том пласта, и он не пускал никого на свое поле, по­ка не кончилась пахота,— для. меня это образ на­стоящего борца, героя.
Наконец пришел знаменательный для всех жите­лей Заполярного 1965 год. Завершилось строитель­ство Ждановского горно-обогатительного комбината. Цех обжига выдал первую продукцию. Свершилось то, ради чего приехали сюда, в этот суровый край, тысячи добровольцев.
Одно время мы жили с мамой вдвоем; жена и де­ти отдыхали. И вот однажды вечером я лежал не раздеваясь на кровати усталый, небритый. Мать по­шла в магазин. Вдруг слышу —по радио диктор го­ворит: «За особые заслуги… присвоить звание Героя Социалистического Труда Серикову Владиславу Пахомовичу — бригадиру комплексной бригады треста «Печенганикельстрой».
Я обомлел. Героев в ту пору на Севере было мало.
Заходит мать. Видит, я не в себе,