Договор по совести

Вопрос.

Как вы приобретаете новые профессии?Ответ Ивана Козлова. Меня послали на выучку к Николаю Иванову — овладеть профессией каменщи­ка. Первый день я был учеником, второй — работал самостоятельно, а на третий — закричал бригадиру: «Пахомыч, давай ученика!»
В этой шутке был большой смысл. Обучение смеж­ным профессиям в бригаде проходило по «ускорен­ной "программе».
Вопрос. Ведется ли у вас индивидуальное сорев­нование?
Ответ. Каждый из нас соревнуется постоянно со всеми членами бригады и с любым работающим ря­дом товарищем в смекалке, скорости, качестве работы. Результат соревнования подводится советом бригады при распределении премии за этап по коэф­фициенту трудового участия. Но подписывать стан­дартные обязательства на заготовленных впрок блан­ках, которые спускают «сверху», мы отказались.
Хотелось бы высказать несколько мыслей о сорев­новании и его стимулах.
В начале каждого года мы подписывали множест­во договоров о соревновании с подрядными бригада­ми — местными и из разных городов. Но проходило немного времени, и наши соперники из него выбыва­ли. Не все бригады были морально готовы к серьез­ной работе на подряде, не все понимали, что насто­ящий подряд начинается с инициативы и активных действий самих рабочих, да их никто к этому и не готовил. После первых же трудностей, махнув на все рукой, эти «борцы за справедливость» сходили с круга. Соревнование, так и не успев разгореться, глохло.
Но состязательность в труде свойственна людям не меньше, чем в спорте.
Важным фактором в соревновании являются обыч­ные человеческие чувства: долг, рабочая солидар­ность, а то и просто здоровое честолюбие. Надо только умело их пробуждать и поддерживать. Вот что главное!
Многие хозяйственные руководители, профсоюзные работники тяготеют к внешней стороне дела: торже­ственным визитам делегаций друг к другу, парадным заседаниям и прочим надуманным и шумным атрибутам соревнования. И не замечают, как сами отда­ляются от трудового коллектива. А ведь соревнование должно помогать жить интересно всем рабочим, а не узкому активу организаторов.
Но что значит — жить интересно?
Расскажу об одном случае. Наша бригада специ­ализировалась на промышленном строительстве — и вдруг поручают срочно построить дом! Сроки поджи­мали, и постройком решил устроить соревнование нашей бригады с известной в области бригадой Ана­толия Алексеенко, которая специализировалась как раз на возведении жилых зданий. Рискованно было соглашаться — условия казались явно неравными. Но интересы дела требовали, и мы сказали: «Хорошо!»
Должен признаться, кроме сознания долга и по­нимания важности такого соревнования, подействова­ло на нас и еще одно обстоятельство: победителю в качестве приза выделялась квартира в этом доме. Бригада сама решит, кому ее отдать. И премия — на всех триста рублей!
Собрались мы, размышляем. У нас как раз Саша Кузнецов был без квартиры, а у него двое детей, «Если одолеем Алексеенко, — говорю,— Саша получит квартиру, а премия — на новоселье». Настроение, ви­жу, приподнятое. «А что? Подарим Саше квартиру!»
И началось… Наверное, сейчас никто не поверит, что «нуль» дома выкопали за месяц вручную (не было экскаватора). Работали как сумасшедшие. Все друг друга подгоняли: «Давай, ребята! Саше нужна квартира!»
Но начался монтаж, и тут мы сразу увидели, что дом построить очень не просто. Тут свои особенно­сти, нужны особые навыки. Мы даже названий дета­лей не знали, кричали стропальщику: «Дай ту, дай эту!»
Попросили Алексеенко: «Помоги, выдели хотя бы одного монтажника, пусть научит, покажет!»
Алексеенко прислал своего специалиста.
Работа сдвинулась с места, но шла медленно. Алексеенко уже третий этаж заканчивает, а мы еле-еле первый. Впрочем, второй этаж сделали самостоя­тельно, помощника отпустили. Дело пошло: бегаем на нижний этаж, смотрим, что и как стоит там, и так же сооружаем верхний.
Но всё равно Алексеенко впереди. Мы проигры­ваем, теряем квартиру. Я кричу: «Жми!» Однако криком не поможешь. Тогда стали думать, гадать, как обогнать этого бригадира и его асов. И приду­мали! На монтаже много мелочей, и все их надо под­нимать наверх краном. Одних железных печек—-сто шесть штук. А сколько кирпича, раствора… Зна­чит, все зависит от скорости работы крана. Но если кран занимать мелкими грузами, некогда вести монтаж. Следовательно, главное дело простаивает. Как быть? И тогда кто-то предложил: «А что, если приспособить лебедки?» Сказано — сделано. Привез­ли две лебедки, приладили, начали поднимать ими разную мелочь, дело пошло быстрее. Алексеенко, кстати, на эти лебедки не обратил никакого внима­ния и по-прежнему рассчитывал только на башенный кран. А мы порой и деталь полегче лебедкой по­дадим, когда кран занят… В общем, на четвертом этаже сошлись. Случилось это во вторую смену.
На следующее утро подхожу к доске показателей и вижу: мои ребята смонтировали за смену 81 де­таль!
Алексеенко тоже подошел. Глянул, сразу все по­нял. За свою жизнь его бригада в смену не ставила больше 25 деталей. До этой минуты он нас и не заме­чал, всерьез вроде не принимал. А тут просто остол­бенел. Глазам не верит. Побежал проверять. Лично убедился, что мы его догнали. А потом и вперед ушли. Закончили монтаж раньше Алексеенко на не­сколько дней.
Когда поставили последнюю деталь, я бросился к председателю постройкома: «Идите принимать!»
И тут начались споры. Алексеенко в обиде и до­казывает: