Договорились. Часть 2

К ее призыву прислушалась только часть гостей. Остальные кусали булки уже на ходу.

— О, Афоныч, — оскалился СемСемыч и потер руки. — Здорово.

Перед ними стоял худющий до неприличия старик с жидкой бородкой и злыми чертами лица, как у актера Уиллема Дэфо, на которого сильно смахивал. Он кутался в относительно новую телогрейку, что придавала ему массы. С маленьким ростом старик едва доставал Зайкину до груди. Спина уже не выпрямлялась — позвоночник нашел идеальный баланс в знаке вопроса. Зато конечности были крупными для такой фигуры. Суставы пальцев раздулись и не сгибались, а в налитых жилах кровь будто уже застыла. Тонкая кожа хорошо просвечивала вены.

— Здрасьте, здрасьте, — Афоныч сразу покосился на Карину. — Еще одного сосунка в подмастерья взял? Портишь ты нашу кухню, Семен.

От желчного взгляда ей стало не по себе. Девушка прижала его паек к груди.

— Это у Зайки уже стажеры пошли, — посмеялся СемСемыч. — Растет малой.

— Здравствуй, Афоныч. Вкуси, — парень протянул ему поднос с полным набором блюд, а в глубине глаз горела хитринка.

Старик почуял подвох и принюхался.

— Опять каку гадость подкинул?

— Как ты мог обо мне такое подумать?! — возмущаться у Зайкина тоже искренне получалось.

Оскорбленное достоинство демонстративно отвернулось от старика и махнуло аристократической ручкой. Карина на этом моменте пришла в себя и подбросила пакетик с закусками на поднос.

— Ну, спасибо, — выдавил Афоныч, а сам щупал парня взглядом.

Когда он отошел на приличное расстояние — для этого понадобилось не меньше минуты, потому что старик едва двигался, СемСемыч шепнул.

— Ножи поточить не забудь.

Зайкин фыркнул и отвернулся к Афонычу, взглядом его заколдовывал, беззвучно шевеля губами, точно заклятие зачитывал. Волшебства не случилось. Не успел старик сесть, сунул пучок цветной капусты в рот и завопил.

— Зайка, едрить тебя! Чабер, что ли?! Семен, научи эту бестолочь готовить нормально.

СемСемыч злорадно хохотал. Парень опустил плечи и стиснул в руках поварешку до побеления костяшек.

— Ножи жду завтра.

— Как он всегда распознает? — Зайкин сначала спрашивал у вселенной, а потом посмотрел на СемСемыча. — Может, ты ему инфу сливаешь?

— Я просто его уже сто лет знаю. Смирись, сосунок.

Он похлопал парня по плечу и подмигнул девушке. Та не стала ничего сообщать Зайкину.

Сперва поток бездомных казался неиссякаемым, но неожиданно быстро для Карины закончился. Последней подошла хрупкая девчонка, примерная ровесница. Выглядела она чисто и свежо, на бездомную точно не походила и носила домашнюю одежду и тапочки — постоялец, определила Карина. Таких она сразу различала в толпе. Всего насчитала человек пятнадцать. В основном, ими оказывались инвалиды и совсем немощные старики, которые уже не могли позабиться о себе самостоятельно.

Девушка двигалась энергично, но на лице, квадратном, с крупными чертами, замерла озабоченность. Небольшой животик выпирал из-под хлопкового платья. На фоне остальной худобы он бросался в глаза. Руки и ноги были тростинками, зато линии бедер и талии размягчались и плавно перетекали друг в друга — беременность их искажала.

— Здраствуй, Дина, — обрадовался СемСемыч.

— Здрасьте. Привет, Зай, — она кивнула обоим и остановила вопросительный взгляд на девушке.

— Это моя Кариша, — представил Зайкин, положив ей на плечо руку.

— Да? — Дина резко изменилась в лице, повеселела и заулыбалась широко. — Рада познакомиться.

Она поставила уже взятый поднос обратно на стол и протянула тонкую ручку. Карина ее пожала, уже не удивляясь, что Зайкин всем и вся о ней рассказывал. СемСемыч хмыкнул.

— Мне очень нравится твое имя. Я назову дочь так же. Зайкина Карина, по-моему, звучит, — Дина обернулась на парня.

Тот горделиво оскалился. Карина посмотрела на него с недоумением и уже с претензией, хотя еще не разобралась в ситуации. Зайкин не сразу понял ее взгляд.

— А, у Дины своей фамилии нет, вот она мою и взяла.

— Прикольная же, — кивнула девушка. — Я просто память потеряла. И документы. Имя мне, например, Сава дал.

Глаза ее тут же помрачнели и брови опять нахмурились. Она взглянула сначала на сочувствующего СемСемыча, а потом на Зайкина с обидой.

— Если он не объявится, я дам моей Карише твое отчество, — звучало убежденно.

Дина опять схватила поднос и вздохнула, посмотрев на еще один поднос, который приготовил СемСемыч. Потом перевела взгляд на двери — никто больше не ломился в столовую, но надежда еще осталась.

У Карины вдруг защемило под левой грудью, хотя она никого еще не теряла. Только представила отчетливо, как молодой мужчина бросается с моста в отчаянии и всплывает затем у набережной на другом конце города, раздутый от воды и газов. Ему было все равно, а здесь кто-то все еще ждал. Целых два человека. Это было так много, поняла вдруг она.

— Он придет, куда денется, — Зайкин погладил Дину по голове.

СемСемыч скрестил руки, глянул на поднос с остывающим ужином и предложил:

— Можно и нам присесть.