Договорились. Часть 2

Карина смотрела друзьям в спины, в широкую и прямую его и узкоплечую и сутулую ее, и ощущала, как внутри спадает давление. Боль выходила невидимым холодным паром, освобождала пространство. Дышать стало свободнее. Девушка сделала несколько глубоких затяжек носом, чтобы остудиться мокрым воздухом. В такси даже подремала пять минут. «Друзья», — крутилось в голове новое выученное слово, хотелось его произносить и произносить.

А дома опять ждала работа, мемберы и их гроши, за которые теперь приходилось устраивать примитивные зрелища. Ее заставляли делать одно и то же, а она должна была каждый раз имитировать свежее удовольствие. Устав, стала просто тихо постанывать. Горло хрипло и сохло. Приходилось запивать собственную фальшь минеральной водой. Вибратор жужжал внутри, раздражал нервы, а они уже не особо раздражались, привыкли к волнению, как к фоновому току, который постоянно течет по проводам. Иногда случались скачки напряжения, и вырывался полустон-полускрип, но чаще она просто глубоко дышала. Жару немного добавляли водные процедуры, скрабовые ласки и сильная струя душа, но рейтинг это не особо поднимало. И мемберы к ней стали заходить самые жадные и некультурные. Матерились, порочили ее, ругались между собой. Комментарии она по долгу службы все равно читала и каждый раз закатывала глаза, когда видела нелепицу от пресловутых «троллей».

В самом разгаре трансляции раздался звонок в домофон. «Опять Жерар, что ли?» — бесилась Карина предупредительно, но подбежала к двери и сняла трубку.

— Кар, это я, — проговорила сестренка.

Девушка открыла дверь подъезда и принялась заметать следы. Вышла с сайта, захлопнула ноутбук от греха подальше и откинула на диван. Игрушки смела в сумку и выбросила на лоджию. На себя накинула халат и внимательно еще раз осмотрелась перед тем, как впустить Полину.

— Вечно ты трубку не берешь.

Девчонка упрекнула ее опухшими глазами. Красные веки подрагивали. Косметика на лице смазалась. Скинув куртку, она осталась в школьной форме и протопала сразу на диван мимо сестры.

— Что такое? — Карина предположила самое страшное.

Паника нарастала в такт участившемуся дыханию. «Неужели Зайкин смог?» — не верилось. Едва ступая, она прошла за Полиной в комнату и остановилась у перегородки. Глазами сверлила красивое лицо, заплывшее от плача. То смотрело в ответ пусто.

— Кирилл меня бросил.

«Ну, Зайкин», — заговорила девушка в уме взрослой и злой версией волка из «Ну, погоди!».

— Он мне все рассказал.

Карина зажмурилась, встречая конец света. Едва сдержала рык. Мать-волчица в душе рвала и метала, отрывала трусливому Зайкину лапки по очереди. Сестренка всхлипнула, не утирая слез, и положила руки треугольником на колени.

— Зачем ездил в командировку, — усмехнулась девчонка. — Оказывается, он судился с бывшим другом. Из-за разработки, которую типа стырил. И проиграл. Теперь должен тому много миллионов. В общем, обанкротился.

Она мотнула головой. Карина тихо и медленно выдохнула, стараясь сохранять холодность.

— Такой дурак. Сказал, что из-за этого он мне больше не пара. Типа обманщик, вор и неудачник.

Грустно-веселый смех разбрызгался по комнате. Все сразу преобразилось в глазах Карины, перестало угнетать. Снова появилась надежда. Она присела рядом и обняла сестренку за плечи. Крепко.

— А если… он, правда, обманщик?

— Да не может быть! — Полина вскинула голову. — Я же его знаю. Никакой он не вор. Неудачник может быть…

Ласковая улыбка вернула ей красоту. Прикрытые глаза чуть-чуть дрожали и блестели. Карина разглядывала ее сбоку, боясь дыхнуть и выдать себя. Сидела в напряжении, как будто и не на диване вовсе, а в воздухе над пропастью, и только это напряжение не давало ей разбиться.

— Я ему так и сказала, что ничего это не меняет и не повод расставаться вообще. А он такой, типа так не может, типа мужчина должен обеспечить свою женщину, и убежал. И трубку не берет теперь.

Зеленые глаза посмотрели на старшую сестру жалостливо, требовали согласия и поддержки.

— Я знаю, он просто депрессует. И отталкивает меня, хотя я, наоборот, ему нужна. Даже деньги ему предлагала. Эти триста тысяч. Он только посмеялся.

Карина тоже усмехнулась.

— Разумеется, для него это мелочь.

— Ну, все равно, — жалобно протянула Полина. — Хотя бы на жизнь, на какое-то время.

Сестра ее обняла крепче, прижав голову к своей груди. Девчонка поплакала еще немного, бормотала, как любит Кирилла, как ей плевать на его банкротство, какой он гордый и глупый. Карина слушала и утешала, как могла, прижимала к себе, целовала в лоб, гладила по спине. Говорить не говорила, но казнила себя в душе за то, как неправильно с ней поступила. Позволила ей еще больше влюбиться в Зайкина и страдать по нему теперь. Спасала, на самом деле, уже себя, а не ее. Злилась и ничего не могла исправить.

— Есть хочешь? — предложила, когда сестренка затихла.

— Ничего не хочу, но давай.