Доисторические и внеисторические религии. История религий

В иных культурах для знаменования этого факта прибегали к иным символическим рядам и не сопровождали погребение предметами земной жизни. Да и предание земле, зафиксированное с мустьерских погребений неандертальцев, возникло не из желания «приблизить» покойника к подземному обиталищу душ, но, скорее, из простого и одновременно бесконечно глубокого убеждения, что Матери-Земле, из которой тело взято, надо вернуть свое. А она, Земля, когда наступят сроки, возродит семя небесной жизни, Вечному Небу. И опять же, только вторичная рационализация связала обитель душ, царство мертвых, с подземным миром именно потому, что в землю издревле помещали в ожидании воскресения тела умерших. Мы увидим вскоре, как борются, как сосуществуют небесное, внеземное и подземное местоположения душ умерших в древнейших письменных культурах – в Шумере, в Египте III тысячелетия до Р. Х.

Неолитические погребения, в сравнении с верхнепалеолитическими, могут удивить бедностью погребального инвентаря. В протонеолитический и ранненеолитический период умершие становятся частью мира живых, и потому их жизнь не нужно знаменовать погребальными «дарами». Черепа умерших стоят в доме рядом с очагом, кости покоятся близ жертвенника. С теми, кто уже «не существует», так поступать не могут. Мертвые в ту эпоху не просто считались живыми, но их жизнь была существеннейшей опорой жизни живых.

В тех случаях, когда захоронения производились под открытым небом, мы находим на заупокойных алтарях толстый слой золы. В Нахал-Орене он достигает полуметра. Кому приносились жертвы на могилах предков – самим умершим или их Творцу, – неясно. Но совершенно очевидно одно – огненные жертвы не могли приноситься тем, кто обитает «под землей». Огонь возносится от земли к небу, и объект жертвы натуфийцев (Нахал-Орен – одно из натуфийских поселений Палестины) имел небесную природу. Когда представления о подземной топографии мира мертвых закрепилось, жертвы мертвым стали совершаться иначе: кровь жертвенных животных должна была напитать землю, а сами жертвенники, например, в греческом культе героя, устраивали ниже уровня земли.

Захоронения с рогами копытного в руках или на груди умершего (например, Эйнан), а позднее с амулетами в виде бычьих голов (Сескло, Фессалия, VI тысячелетие до Р. Х.), безусловно, указывают на цель посмертного странствия – к Небесному Богу. На ожидание странствия указывают нередкие находки скелетов собак рядом с людскими захоронениями (Эрк эль-Ахмар, Убейд, Альмьера). Собака, проводник охотника в этом мире, оказывается понятным символом верного пути при переходе в инобытие. Собак хоронят вместе с человеком в Центральной Европе с мадленского периода верхнего палеолита[289] и в Палестине в натуфийский период протонеолита.[290] Собакоголовые Анубисы, Керберы – позднее воспоминание этого ранненеолитического образа.

Характерные для раннего неолита захоронения под полами домов и внутри поселений остаются обычными и в священных городах VII–VI тысячелетий. В Чатал Хюйюке, на площади раскопа в полгектара, обнаружено более пятисот захоронений. Хоронили под лежанками жилых домов, причем мужчин – под угловой скамьей, а женщин – вдоль длинной стены. Мелларт предполагает, что на этих же скамьях спали мужчины и женщины.[291] Кроме того, немало захоронений обнаружено и в овальных ямах вне домов. Довольно много людей похоронено в святилищах. В святилище VI.10 найдено 32 скелета, в святилище грифов (VII.8) – шесть погребений. Мелларт отмечает, что одежды, украшения и вещи погребенных в святилищах обычно намного богаче и разнообразней, чем у похороненных в домах и в овальных ямах. Ученый предполагает, что в святилищах покоились останки высших жрецов, которые при жизни совершали в них священнодействия, так же как и в Средние века под полами соборов хоронили знатных особ. Примечательно, что в хозяйственных двориках и хранилищах запасов захоронения полностью отсутствуют. Это указывает на неслучайность выбора мест погребений чаталхюйюкцами. Хоронили не там, «где попроще», а там, где полагали нужным.

Расположения костей скелета, неполнота скелетов указывают на вторичный характер захоронений в Чатал Хюйюке, да иначе и невозможно было делать при стремлении горожан жить в одних домах со своими усопшими. Ряд стенописей святилищ показывает, что тела умерших оставляли вне города на легких помостах для экскарнации (распада мягких тканей). Затем очищенные кости заворачивали в одежды, шкуры или циновки и погребали в домах и святилищах. Останки посыпались охрой и киноварью, черепа в области шеи и лба красили синей или зеленой краской. С погребенными клали небольшие «дары», но статуэток и керамики нет в могилах Чатал Хюйюка. Иногда черепа, как и в начале неолита, отделялись от скелетов и помещались открыто в святилищах.