Док. Охота на скреббера.

Мальчонка посмотрел на меня, ожидая экшена.

– Нет, Алёна, тебе лучше на это не смотреть, мы с тобой тут посидим, тихонько, ладно? – быстро сообразил Взрывник, что на такие вещи детям лучше не смотреть.

– Но я же хочу посмотреть, – начала канючить малая.

– Будешь ныть, тебя никто любить не будет, и будешь, как Дашка, одна сидеть.

– Не буду, – буркнула малышка, насупив бровки, – Дашка тоже зомбяй стала, я видела. Все видели...и мама... – зашмыгала носом и разревелась.

– Да чтоб тебя! – хлопнул я в сердцах ладонью себя по ляжке.

Что делать с плачущим ребёнком я не знал. Я вообще не умел общаться с маленькими детьми и, тем более, их успокаивать.

Взрывник обнял девочку и начал раскачиваться из стороны в сторону, напевая песенку про щенка.

– Ладно, ты тут присматривай за ней, а я пойду, разберусь с этим «зомбяй» вашим, – и прихватив топор, просто сбежал от проблемы.

Там внизу на данный момент мне было гораздо комфортнее, потому что понятнее. Я знал, что мне делать с мутантом, а что с плачущей малышкой – нет.

Спустившись до половины ствола, ушёл в режим призрака и в таком прозрачном виде продолжил движение вниз.

– И как же сразу не додумался? Фуфайка, – усмехнулся, вспомнив двойняшек.

– Ну что, спортсмен, потанцуем? – обратился я к мутанту и вынул один из ножей, топор пока сунул за пояс.

Валдай научил меня одному очень замечательному приёму, назвав его «воткни и тикай», что я сейчас и собирался сделать.

Заслышав мой голос, спидер бросился прямо через кусты, запутался, застрял, но не надолго. Дрыгая всеми конечностями, ломая ветки и урча о том, какой я вкусный, выполз из куста на четвереньках и сиганул вперёд, не поднимаясь в вертикальное положение, как животное.

Такой прыти я совсем не ожидал и еле успел уйти в мерцание.

Мутант пролетел сквозь меня и тут же за спиной, раздался хлопок разорвавшегося тела. Спидер валялся с огромной дырой в области сердца.

Мутанты не зомби, хоть их так часто называют, но они такие же живые, как и мы, только намного живучее и с очень завышенным болевым порогом. С таким же успехом умирают от кровопотери и от других серьёзных ранений, и совершенно не обязательно бить их прямо в мозг, как в кино.

Я посмотрел наверх.

На меня таращились четыре восторженных глаза.

Шикнув на детей, чтобы отползли от бортика, вынул второй нож и приступил к вскрытию спорового мешка. Первому, к сожалению, настал каюк: он разлетелся на молекулы вместе с грудной клеткой мутанта.

– Ещё два. Отлично, – сунул я спораны в карман куртки и, обтерев руки и нож, полез обратно на лабаз.

***

Индианополис Мотор Спидвей – вмещает в себя двести пятьдесят семь тысяч зрителей, плюс трасса, длина круга которой- четыре километра сто девяносто два метра. Так вот, сейчас я видел дыру по площади, равной четырём подобным автодромам!

Стикс, он же Улей, весь состоит из кластеров – участков земли, как пазлы сцепленных пригнанными краями. Вынимаешь СТАРЫЙ и на его место ставишь новый. Этот пазл вынуть-то вынули, но на его место поставить НОВЫЙ забыли. Зияющая бездна.

Хотя, скорее всего, его никто не вынимал, он просто сломался или взорвался...

В воздухе над бездной с густым, клубящимся туманом внизу, летали осколки этого самого кластера, разной величины. С деревьями и болтающейся снизу корневой системой, с домами и водоёмами, с острыми скалами и обвисшим зелёным дёрном. Хаотично медленно перемещаясь во все стороны, как по горизонтали, так и по вертикали.

Со стороны болотных кластеров низвергался колоссальных размеров водопад. Ниагарский по сравнению с ним казался стыдливо ничтожным.

Куски, подлетевшие слишком близко, попадали под потоки воды, уходя вниз под напором, но поменяв наклон, резко выскальзывали в сторону и стремительно поднимались ввысь, радуя глаз зрелищными водопадами со всех сторон. Вода, падающая с таких «искупанных» осколков, попадала на нижние, дрейфующие, а с них стекала ещё ниже, тем самым образуя ступенчатые каскады водного потока.

Разлетающиеся брызги, преломляя солнечные лучи, рождали множество радуг разной величины. Мокрая, цветущая растительность играла всеми оттенками зелёного, жёлтого, белого и алого. Полуразрушенные дома оплетал плющ, кое-где виднелись ржавые остовы машин.

Вот один из неудачно попавших под мощный поток крупных остров, наконец, высвободился и, взмыв к небу, врезался в край вышедрейфующего, более мелкого острова, произведя взрыв гигантских брызг и осколков почвы. Отколов от него приличный кусок, устремился дальше, а подбитый пошёл медленно кувыркаться вверх тормашками, ссыпая в бездну переломанные деревья и всё, что плохо держалось.

Я присел на землю, потому что от такого зрелища, мои ноги стали ватными.

Дети топтались рядом, охая и ахая в восторженном восхищении, а я молча созерцал, даже не пытаясь понять причину этой аномалии. Словами не выразишь.

– Док, смотри, что это?! – Взрывник указал на девять часов.