Доказательная медицина. Что, когда и зачем принимать

Вы представляете себе, как под контролем электронного микроскопа генетики производят тончайшую операцию по вставке нужного фрагмента в молекулу ДНК? Нет, все гораздо проще. При помощи «склеивающих» ферментов, которые называются лигазами, собирается молекула ДНК, похожая на ДНК бактерии. В эту молекулу вставляется нужный вам фрагмент. Затем бактерии и созданная вами искусственная ДНК помещаются в одну пробирку и произносится заклинание: «Кекс-фекс-пекс, абракадабра, трансформус генетикус константус!» И дело сделано.

Насчет заклинания, это, конечно же, шутка. Здесь действует не магия, а процесс поглощения бактериальными клетками молекул ДНК из внешней среды, который называется трансформацией.

Выждав некоторое время, вы высаживаете бактерии на питательную среду, которую несложно приготовить самостоятельно, и выдерживаете сколько-то дней или часов при определенной температуре. Если вашим бактериям подходит температура в 37 °C, то вы можете обойтись без термостата, прибора для поддержания постоянной температуры. Берете пластырь и приклеиваете им плоский контейнер с питательной средой у себя под мышкой… Вот и вся генная инженерия.

Вам уже захотелось заняться генной инженерией в домашних условиях? Флаг вам в руки и семь футов под килем! Мы немного отвлеклись, пора бы перейти к основной нашей теме – к доказательности клинических исследований, проводимых биохакерами.

Существует мнение, что «гаражные» исследования – самые достоверные или единственно достоверные, потому что они проводятся энтузиастами, не получающими прибыли от производства или продажи лекарственных препаратов. Отсутствие материальной заинтересованности в получении положительного результата вкупе с высоким уровнем личной мотивации гарантирует честный результат. Во всяком случае, так считают сами биохакеры и те, кто им сочувствует. Время от времени появляются статьи, утверждающие, что будущее медицины – за биохакингом. Правда, у сторонников биохакинга плоховато с доводами. Основной их довод таков – несмотря на все средства, имеющиеся в распоряжении «большой» науки, человечество до сих пор не научилось бороться с рядом болезней и не способно увеличить продолжительность жизни, а, если точнее, то вернуть ее к библейским 120 годам. Но это всего лишь упрек, никак не доказывающий преимуществ биохакинга перед «большой» наукой.

Мы уже говорили о том, что в экспериментах, проводимых на себе, велик риск пойти на поводу у собственного мнения и выдать желаемое за действительное. Для того чтобы избежать этого, нужен контроль.

Но как может исследователь-одиночка набрать контрольную группу?

Попробуйте решить проблему контроля в одиночном «гаражном» клиническом исследовании самостоятельно. Возможно ли это? Только учтите, что приглашать в исследование других участников нельзя, даже своих близких или единомышленников. Вы сам себе организатор, спонсор и участник исследования. При таком раскладе можете считать себя биохакером. Как только вы привлекли к самочинному исследованию препарата кого-то еще, вы становитесь нарушителем закона, потому что для проведения испытаний на людях нужно получить официальное разрешение. А вот со своим организмом каждый волен делать все, что ему угодно. Результаты всех исследований, публикуемые биохакерами, получены ими в экспериментах на себе.

Пауза на размышление…

Те, кто додумался до чередования курсов исследуемого препарата и плацебо – молодцы! Биохакер объединяет в своем лице контрольную и основную группы. Пять дней он пьет препарат, затем пять дней принимает плацебо. Все точно так же, как и в исследованиях n-of-1.

«Постойте-ка! – скажут сейчас некоторые читатели. – Но в исследованиях n-of-1 есть ослепление, хотя бы одностороннее. Пациент не знает, что именно он принимает в данный момент. В противном случае получится не исследование, а какая-то пародия!»

Ослепление возможно и в гаражном эксперименте. Можно заполнить препаратом и плацебо одинаковые на вид желатиновые капсулы, ссыпать их в одинаковые флаконы или пакеты из расчета «1 упаковка на 1 курс», а затем попросить кого-то постороннего пронумеровать упаковки и дать вам информацию о том, под каким номером что находится, в запечатанном конверте. В такой помощи со стороны нет ничего предосудительного, поскольку она не наносит вреда здоровью того, кто вам помогает. По окончании исследования вы вскрываете конверт и узнаете, что основной препарат имел четные номера, а плацебо шло под нечетными.

Но проблему «накладывания» действия препарата на плацебо (вспомните третий недостаток исследований n-of-1) в биохакерском исследовании никак решить не получится. Но эта проблема не единственная и даже не главная.