Доказательства вины. Белая ночь

Снова воцарилась тишина, на этот раз напряженная. Все внимание Белой Коллегии сосредоточилось на Витто с Мадригалом, и они застыли, наподобие птичек под взглядом змеи.

Момент действительно был щекотливый. Если бы эта парочка отказалась от поединка, Рейту пришлось бы заплатить Совету выкуп, и на этом все и кончилось бы. Конечно, это стало бы с их стороны публичным признанием поражения и разом лишило бы их всего влияния на Белую Коллегию, да и авторитет леди Мальворы в результате изрядно пошатнулся бы.

И то правда, выказать медлительность и некомпетентность на глазах у сотни беззастенчивых хищников — пусть даже так хорошо одетых — практически все равно что подписать себе смертный приговор. А даже если и не так, затеянная леди Мальворой попытка дворцового переворота терпела крах. Хитроумный, дерзкий, с такой тщательностью разработанный тайный план стал достоянием гласности и привлек к себе внимание, а вампиры этого не любят. И в результате политику Белой Коллегии продолжал бы определять Белый Король, но никак не леди Мальвора.

Единственным выходом для леди Мальворы оставалась победа на дуэли, и я делал ставку именно на это. Я хотел, чтобы Витто с Мадригалом дрались. Выкупа мало, чтобы отомстить за то, что сделали эти ублюдки с беззащитными женщинами.

А еще я хотел преподать этим тварям хороший наглядный урок.

Мадригал повернулся к Витто и прошипел что-то ему на ухо. Я чуть прищурился и напряг слух.

— Нет, — говорил Мадригал по-английски. — Ни за что. Он тупой головорез, но именно это делать умеет очень хорошо.

Витто переглянулся с леди Мальворой и снова повернулся к Мадригалу:

— Это ты, недоумок, нарочно привлек его внимание к этому делу. Мы деремся.

— Черта с два мы деремся! — огрызнулся Мадригал. — Голод мне в глотку, да сам Ортега не смог одолеть его в открытом поединке.

— Не веди себя как скот, Мадригал, — отозвался Витто. — Тогда они мерились силой воли. Выбор оружия и тактики за нами, не забывай.

— Развлекайся, если хочешь. Я не собираюсь с ним биться.

— Еще как будешь, — ухмыльнулся Витто. — Будешь биться с чародеем. Или ты предпочитаешь иметь дело с милой тетушкой Цезариной?

Мадригал снова застыл, уставившись на Витто.

— Гарантирую тебе, что, даже если он испепелит тебя, в сравнении с моей теткой это будет быстро и безболезненно. Решай, Мадригал. Ты или с Мальворой, или против нас.

Мадригал судорожно сглотнул и закрыл глаза:

— Сукин сын!

Губы Витто Мальворы скривились в улыбке, и он повернулся к Белому Королю.

— Мы отвергаем беспочвенные обвинения, выдвинутые против нас уродами, ваше величество, — произнес он, переключаясь с английского обратно на язык этрусков, или как их там. — И разумеется, принимаем их вызов. Мы докажем свою правоту с оружием в руках.

— Ор…ружие, — неуверенно пробормотал Мадригал. Собственно, Ласкиэль переводила безукоризненно, но нетрудно было догадаться, что этрусский язык Мадригала ненамного лучше моей латыни. — Оружие, с каким помощью биться мы. Их выбрать, и рабы за ними послать принести.

Рейт откинулся на спинку трона и скрестил руки:

— Я нахожу это разумным требованием. А вы, Дрезден?

— Без возражений, — сказал я.

Рейт кивнул и хлопнул в ладоши:

— Тогда музыки и вина, пока мы ждем!

Леди Мальвора раздраженно фыркнула, круто повернулась и направилась в круг своих родичей, где тут же затеяла оживленное обсуждение.

Откуда-то — должно быть, из-за ширмы — послышалась музыка. Камерный ансамбль, и весьма неплохой. Кажется, Вивальди… я неважно разбираюсь в классике, если это, конечно, не известные симфонии. По залу двинулись слуги с серебряными подносами, уставленными высокими бокалами, и собравшиеся заметно оживились.

Рамирес окинул зал слегка недоверчивым взглядом и покачал головой:

— Сумасшедший дом, да и только.

— Пещера, — поправил я его. — Чокнутая пещера.

— Что, черт подери, вообще происходит?

Ну да… у Рамиреса ведь нет фотокопии демона, чтобы переводить с древнеэтрусского. Пришлось мне дать ему краткое изложение того, о чем здесь говорилось, вставив, разумеется, лучшие цитаты.

— Что это за чушь насчет уродов? — возмутился Рамирес, не повышая, впрочем, голоса.

— Я думаю, это особенности их восприятия, — объяснил я. — Людей они кличут скотом, домашними животными. Чародеи — тоже скоты, но умеющие разить громом и молниями. С этой точки зрения мы представляем собой уродов.

— Значит, от нас требуется надрать им задницу, так?

— В этом весь план.

— Принято, — кивнул Рамирес и снова застыл.

К нам подошла Лара Рейт в белой парадной одежде, с серебряным подносом в руках. Она вежливо склонила голову перед нами; серые глаза ее сияли.

— Почетные гости. Не угодно ли вина?

— Не, — мотнул головой я. — За рулем.

Губы Лары дрогнули в улыбке. Понятия не имею, когда это она успела облачиться в это свое замысловатое кимоно. Припишите это тем же самым вампирским свойствам, которые позволили ей как-то отстрелить слой кожи с моего уха — стоя на гравии, в туфлях на десятидюймовых шпильках. Раз — деловой костюм. Два-три — шелковое, скажем так, неглиже. Я тряхнул головой и совладал-таки с моими мыслями. Дурею я от адреналина, вот что.