Доказательство человека. Роман в новеллах

Зато руководители направлений и их замы, начальники отделов Института, Сане набирали без стеснения, особенно когда заходили в тупик, а сроки поджимали. Однажды я слышал такой разговор. Саня лепил тефтели из переваренного риса и сероватого мяса на своей просторной, похожей на ангар кухне на 237-м этаже. Ему звонили, он прижимал плечом к щеке телефон и минут десять слушал скороговорку из потока технических терминов, лишь иногда задавая малопонятные уточняющие вопросы. Затем, после того как звонивший излагал задачу, Саня с мягкой улыбающейся интонацией коротко бормотал что-то невнятное, и с той стороны доносились возгласы удивления, это же лежало на поверхности, как они не догадались, почему не попробовали именно этот путь решения проблемы! Он выручал всех и всегда, в профессиональном сообществе его знали все, начиная с самого захудалого стажера, при этом в жизни Саня был тотально одинок. Однажды Андрей, младший брат и бессменный ассистент, процитировал научного руководителя Сани. Тот говорил про особый склад его мозга, который варит не только очень быстро, но слишком нестандартно для работы в команде. Так смело, парадоксально и одиноко мыслят гении.

Саня работал на Институт с детства, его знал сам великий Федоров, изобретатель оцифровки и пересадки сознания, и даже однажды пригласил в гости – что само по себе в жизни любого человека событие историческое. Жил Саня в очень дорогой и безразмерной, как три спортзала, квартире, правда неухоженной, необставленной, с вечно слоняющимися по коридорам непонятными хакерами, панками, бездомными, – Саня пускал всех подряд, знакомых и их знакомых, быстро забывая, кто есть кто.

Деньги ему платили солидные. Но чем конкретно Котельников занимался, над какой задачей трудился – никто не знал. Консультировал, правил баги, смотрел и тестировал финальные сборки, ломал голову над аналитикой, касающейся сложных случаев «цифровой инвалидности», когда личность копировалась не полностью или по каким-то причинам не могла сама регенерировать память или контур визуально-тактильного опыта. Он думал над причинами таких сбоев, предлагал правки, а иногда и сам, ручками помогал кодить отдельные фрагменты. Однако все знали, что это не главное, что есть некий скрытый фронт работы Сани на Институт. Иначе бы ему столько не платили и к Федорову бы на аудиенции не приглашали.

Дома Саня не работал, только если что-то совсем простое на ноуте. Для серьезных задач в городе в распоряжении Котельникова было несколько закрытых военных лабораторий. Работу в них координировал брат. Проникнуть туда кому-то еще было непросто, а на некоторые уровни – невозможно.

Но однажды у Сани появилась девушка. Поначалу в это никто не верил.

Никто не знал, что означает слово «симка», но вокруг было столько новых необычных терминов, что предприниматели предпочитали называть компании словами-ископаемыми, вычитанными из исторических книг. Артем назвал свой магазин мелких запчастей для мехтел словом, найденным в рассказе несколькосотлетней давности, где по сюжету человека захватил телефон, но тот победил его, вытащив и уничтожив sim-карту, симку.

Только Тёма захотел выйти перекурить, открыл дверь магазинчика, как в узкий тамбур с улицы нырнул здоровенный гибрид. Тёма отпрянул и чуть не грохнулся, но – показалось, гигант оказался Саньком, он заржал и поймал его за плечо.

– Плеснешь кофе? – сказал Саня вместо «привет» и пропустил вперед пришедшую с ним Лию.

– Блин! Котел! С тебя дождь льет! Не трясись на меня как собака!

Посмеялись, но, когда на стойке магазина появилось три стаканчика кофе, Саня поймал серьезный и озадаченный взгляд Тёмы, который пристально рассматривал Лию, хрупкую девушку с белыми волосами, белесыми бровями и как будто выцветшими светло-голубыми глазами. Она напоминала лабораторную мышь, впрочем чрезвычайно симпатичную.

– А, да! Сорян. Знакомьтесь, это Тёмыч, это Лия, или просто Ли. Тёма, не ссы, мы вместе уже давно, и мы… – здесь Саня запнулся, вдруг покраснел и оттого договорил фразу преувеличенно громко: – Любим друг друга! – Саня отпил кофе и закончил, глядя на Ли, но кивая на товарища: – А это Тёмыч, мой кореш, самый лучший чувак на свете!

Заулыбавшийся Тёма стоял с другой стороны стойки, Саня пудовым кулаком легонько постучал его по плечу.

– Не боись, Тём, по допуску я все согласовал. И да… У нас, конечно, отношения, но вообще-то нам нужны новые надежные специалисты. Надо быть готовыми. Так в Институте говорят.

Последние фразы Котельников сказал тихо и серьезно. Тёма кивнул и пожал руку блондинке Ли.

Федоров Семен Васильевич, гений, изобретатель, бизнесмен, «Эйнштейн тысячелетия», попал в ловушку собственных амбиций. Так бывает с великими людьми, которые пытаются превзойти свои достижения.

Он вычислил, оцифровал и перенес личность, сознание человека на цифровой носитель. Грандиознее этого что можно изобрести? Какой совершить прорыв? Разве он возможен?

Федоров считал, что да. Он хотел новых научных свершений. У него была идея фикс, которую многие считали несбыточной, а большинство – безумием.