Доказательство любви

Как широкой лопатой, подхватил им спутников и, прикинув, что здесь проще долететь, чем строить портал в незнакомое место, поднял ковер над лесом.

* * *

Кикимора шлепнулась в свою грязь и сердито залопотала, но тут же притихла, наблюдая за сгустившимся посреди бурелома облачком мглы, напоминающим очертаниями человеческую фигуру.

Нелюдь ждала заслуженной награды, точно зная, что этот заказчик не обманет, не в первый раз они на него работают. И платит он всегда щедро не в пример другим.

Награда, десяток молочных поросят, высыпалась на нее из набежавшей тучки, и кикимора, радостно сопя, поспешно сбросила добычу в бурое жерло примитивного прохода, ведущего в ее тайное гнездо. Покончив с работой, прыгнула следом и сама, так и не заметив притаившегося за ближней кочкой клочка черного тумана. И никак не ожидала, что в самый последний момент он сделает стремительный рывок и прилепится к ее зеленой мохнатой спине.

Магический путь тотчас дрогнул, размазался некрасивой кляксой, из последних сил всосал болотце и лопнул с громким чавканьем, обдавая все вокруг вонючей жижей и лохмотами побуревшего от крови мха.

Но предательской тьмы на полянке уже не было, она исчезла за пару мгновений до взрыва.

* * *

– Ну как? – Завернутая в полотно Дарочка с несвойственной ей робостью смотрела на наставницу, напрочь убивая этим взглядом всякое желание шутить.

И та сдержалась, хотя очень хотелось съехидничать. Да и вовремя припомнила, что разговаривает теперь весьма своеобразно и смысл шутки придется растолковывать на бумаге.

– У! – Алхимичка показала одобрительный жест и заметила скатившуюся по щеке принцессы слезинку.

– Спасибо. Мне всегда был омерзителен обычай рисовать на лицах всякие знаки и клыки к осеннему равноденствию. Лет десять назад нам привезли в подарок большую книгу с картинками про обычаи различных рас. Вот тогда мы и выяснили, что в древности на рожах рисовали нечто подобное только орки и гоблины. С того момента у всех сестер от красок и париков с рогами начинается икота… и даже Тодгер не мог с ней справиться.

– Неужели ты всерьез так думаешь? – усмехнулась Летуана и потрясенно замерла.

Потом сунула под накидку руки, похлопала себя по щекам и, рывком отбросив шляпу прочь, ринулась к зеркалу.

– Получилось! Дарочка, все получилось, он снял с меня лягушачий облик… – Последние слова Летуана произнесла как-то неуверенно, потом жалобно застонала и обернулась к ученице.

Та уже сидела на краю дивана, рядом с расцветшей голубыми незабудками летучей мышью, и заинтересованно смотрела на лицо наставницы, на котором все четче проступал изящный узор из васильков.

– Очень красиво. Молодец, Кео. – Дарочка осторожно погладила питомца по спине и огорченно вздохнула, как жаль, что не бывает летучих котят!

– Мне тоже нравится… – как-то невесело пробормотала алхимичка. – Тем более что узор – мой собственный. Жаль только, это не фиалки.

– Неужели ты уже простила своего Изверга? – съехидничала принцесса.

– Нет, пока не простила, – задумчиво сообщила Летуана. – Зато начала лучше понимать. И себя тоже, и теперь могу уверенно сказать – я его обязательно прощу. Если он тоже хоть что-то понял и готов извиниться. И сама тоже попрошу прощения… В случившемся есть доля и моей вины, а несправедливой, самоуверенной дурочкой я никогда не была. Мне присуще умение мыслить логично, а я им не воспользовалась, не поговорила с мужем, а, ослепленная обидой, придумала план мести. Женский, мелочный и совершенно недостойный магистра алхимии.

– А может, он как раз привык жить рядом с магистром алхимии и хорошо вымуштрованной женой, потому и перестал видеть в тебе нежную и слабую женщину? – буркнула ее ученица.

– Иногда ты говоришь как старушка, – огрызнулась Летуана, но тут же, покосившись на Кео, смолкла. А потом примирительно добавила: – Хотя во дворце, как я теперь ясно понимаю, можно было и не такому научиться. Все-таки толпа изнывающих от безделья фрейлин и камеристок – это страшная сила.

– Это ты думаешь, что они бездельничали, – стало по-настоящему весело принцессе, – а фрейлины искренне считали, что работают как каторжные. Утром одеться и причесаться к завтраку, потом погулять с королевой, посетить уроки танцев принцесс, выпить чаю и обсудить новости, переодеться к обеду… целый день вся толпа куда-то спешит, что-то обсуждает, кого-то уговаривает. А вечером еще прием или бал, и к ночи все несчастно вздыхают, что уже ног не чуют.

– Не понимаю, как вы выживали в этом аду, – пожалела подругу Летуана. – Я бы выгнала их на третий день.

– С ума сошла! И тогда развлекать гостей и женихов, кривляться, улыбаться и танцевать напыщенные контрдансы нам пришлось бы самим.

– Тебе очень повезло, – обдумав ее слова, сообщила Летуана. – Тодгер никогда не пустит в свой замок никаких гостей. Он даже родственников принимает только в столичном особняке. Впрочем, все темные маги такие, любят покой и ценят свое время.