Доктор для сироты

- Сестра Эльза сказала мне, что вы сейчас выезжаете. Я попросила Джона, чтобы он донёс твои вещи. И вот тебе, - директриса протянула ей деньги. - а то забудешь.

- Спасибо, - кивнула Анна и отвернулась.

- А как же Бернард? - Раздалось в спину. - Он не выйдет провожать тебя?

- Он устал, я не стала его будить. Мы попрощались вчера, - Соврала Анна.

- А ну тогда хорошо. До свидания. Буду всё-таки надеяться, что мы увидимся.

- До свидания, - кивнула Анна директрисе и направилась вниз по лестнице.

На улице её ждал экипаж. Сестра Эльза уже сидела внутри. Джон помог закинуть наверх багаж. Несколько минут, и экипаж покатил по знакомой дороге всё дальше и дальше от ставшего родным дома. Вот и всё. Дороги назад нет.

Сестра Эльза дремала. А Анна прислонилась к стеклу и заплакала. Слёзы текли по щекам, оставляя солёные дорожки. Она плакала беззвучно, словно хоронила все свои девичьи надежды и мечты.

Они ехали медленно. Сестра Эльза выполняла какие-то поручения матушки настоятельницы и заезжала то в одно место, то в другое, посещала храмы и священников. Анна почти не запомнила эти дни. Они слились для неё в одно чёрное пятно. Она всё пыталась понять, чем же она так разозлила своего супруга, и не могла. Ничего не вспоминалось. Может быть, его кто-то обманул, тот же офицер. Наплёл что-то, а Бернард поверил.

Она не винила его ни в чём и не обижалась, просто в груди было как-то странно пусто. Анна слушалась сестру Эльзу. Отвечала, когда её спрашивали, покорно выходила и садилась обратно в экипаж, когда её просили, покорно ела и ложилась спать. А ещё мечтала о том, чтобы наконец-то доехать до монастыря. Может быть, там она сможет поговорить с матушкой и ей станет легче. Когда-нибудь, со временем.

Наверное, прошло не так много времени, дня три-четыре, но Анна не знала и не спрашивала. Она словно впала в какое-то оцепенение и ей казалось, что она так мучается уже вечно.

Наконец копыта лошадей застучали по мостовой - они въехали в столицу. Сестра Эльза решила остановиться в гостинице. Наверное, она уже не раз бывала здесь. Монахиня вылезла из экипажа и вошла в здание. А Анна замешкалась, вылезая из экипажа. К чему спешить? Теперь вся жизнь будет неторопливой и.. .скучной.

Когда она проходила по двору гостиницы, её кто-то окликнул по имени. Она обернулась и тень былого негодования подняла голову. Возле неё стоял господин офицер.

- Что вам надо? - Прозвучало грубо, но она меньше всего сейчас об этом задумывалась. Наверняка, же он во всём виноват. Он и только он.

- Вы уже уехали? И даже не попрощались.

- Я не собиралась с вами прощаться, - Она отвернулась и гордо подняла голову. - Дайте пройти!

- Постойте! Я ещё не договорил. Я исполнил своё обещание. - Какое обещание, о чём он? - И я даже забуду о том, что вы мне говорили. Всё равно вы скоро останетесь вдовой,

- Вайс усмехнулся. А Анна слушала его со всё возрастающим ужасом. - Его Величеству вдруг срочно понадобился доктор на восточных границах. А место там неблагополучное, прямо скажем опасное - болотники лютуют, раненых много. - И он покачал своей рукой.

- Неспокойно, одним словом. Не хочет никто работать. Согласился только один доктор Бен. - Вайс уже прямо издевался. - И уже даже уехал. Я избавил вас, как и обещал от этого позорного брака. А дальше уже выбор за вами. Если что я живу здесь, на улице Фелж, в третьем доме. Буду ждать вас.

И он отошёл назад, пропуская Анну. Она даже не нашлась, что сказать, задыхаясь от негодования. Да как он смеет решать за неё?! Неужели господин офицер не понимает человеческого языка? Она бросилась в гостиницу, хлопнув дверью, взбежала по лестнице и наткнулась на сестру Эльзу.

- Что-то случилось? - Спросила она.

- Ничего, - Анна покачала головой, - ровным счётом ничего.

Одно дело было жить и никогда не увидеть Бернарда, зная, что он пусть и не любит её, пусть и обиделся на неё за что-то, но жив и в безопасности. А другое дело - больше никогда его не увидеть просто потому что его нет на белом свете. Анне стало настолько страшно при мысли об этом, что она едва взяла себя в руки. Он не хочет её видеть, он обиделся на неё, но потерять его, никогда больше не увидеть, не объясниться с ним и знать, что всё уже навсегда потеряно, это ужасно. Анна вспомнила фразу, прочитанную в какой-то книге «Всё на свете исправимо, кроме смерти».

Они пообедали, сестра Эльза передала через хозяйку гостинцы какие-то письма и села в экипаж. Он тронулся. Копыта снова застучали по мостовой, потом кучер свернул на какую-то боковую улочку. Дальше идёт прямая дорога до монастыря. Она за эти годы выучила её едва ли не наизусть.