Доктор Фальк. Тайна серого монаха

Среди дачников это место именовалось «круг» — и если представить Зеленый луг в виде Солнечной системы, то курзал являлся светилом, вокруг которого вращаются все остальные здания и их обитатели. Визуально это действительно была круглая площадь, в центре которой на зеленом пригорке располагалось изящное деревянное здание, по праву служившее украшением поселка. Построен курзал был для нужд общества благоустройства, но, за отдельную плату, его благами могли воспользоваться все дачники без исключения. А блага предоставлялись обильные. Курзал имел собственное кафе, к которому примыкала комната для азартных игр. Здесь допускались только развлечения, победа в которых зависела от мастерства игроков. Игры, где выигрыш отдавался на волю случая, строжайше запрещались. Также курзал вмещал библиотеку, сигарный зал и комнату для заседаний общества благоустройства. Снаружи зданию примыкали спортивная площадка, застекленная веранда и полукруглая летняя эстрада, где давались театральные спектакли и концерты. Словом — натуральный центр общественной жизни Зеленого луга.

У красивой, идеально выбеленной деревянной ограды скучал оставленный кем-то велосипед. Василий Оттович окинул его подозрительным взглядом и даже подумал развернуться в сторону дома. Но нежелание менять планы и капитулировать перед обстоятельствами победило, поэтому доктор решительно распахнул двери и вошел.

Распорядителя у входа не оказалось. Фальк недовольно дернул носом и отправился на поиски. Аркадий Гаврилович нашелся за стойкой кафе — распорядитель, ответственный за учет досуга отдыхающих, вполголоса спорил о чем-то с владельцем велосипеда. Как назло им оказался человек, которого доктор хотел видеть меньше всего — инженер Платонов. Увидев вошедшего, спорщики замолчали, а распорядитель бросился к Фальку.

— Василий Оттович, всегда рады-с! Когда приехали?

— Вчера, — сухо ответил доктор. С инженером они просто обменялись приветственными кивками.

— Чего изволите?

— Хотел справиться насчет развлечений на следующей неделе, — Фальк по-прежнему твердо намеревался пересидеть ближайшие семь дней в одиночестве на даче, пока страсти не улягутся, но и превращаться в затворника на все лето он не желал.

— Конечно же, — распорядитель пулей метнулся за кожаным журналом, где хранилось расписание курортных развлечений. — Так-с, посмотрим. Понедельник — лаун-теннис. Вторник — вечер азартных игр в казино. Среда — заседание литературного общества, обсуждают произведеньице Алексея Ремизова. Четверг — дамский клуб. Пятница — спектакль дачного театра, обещают Шекспира.

— Замечательно, запишите меня, пожалуйста, на теннис, казино и спектакль, — сказал Фальк.

— Всенепременнейше! — воссиял распорядитель, но тут же начал растерянно озираться. — Перо? Где-то перо забыл, голова дырявая. Извольте обождать буквально мгновение.

С этими словами Аркадий Гаврилович вылетел из кафе в поисках письменных принадлежностей. Фальк и Платонов остались одни. Инженер шумно допил остатки кофе из фарфоровой чашечки и с отчетливым звоном поставил ее обратно на блюдце. Не оборачиваясь к доктору он произнес:

— Василий Оттович, говорят, вы на меня клевещете.

— Не имею ни малейшего понятия, с чего вы это взяли, Петр Андреевич, — спокойно ответил Фальк.

— Любопытно, а слухами-то земля полнится: вы-де обнаружили следы у дома покойной генеральши, указывающие на меня. Некрасиво с вашей стороны, сударь.

Василий Оттович поморщился. Вот уж не думал, что этот факт станет достоянием общественности. А главное — кто мог сказать инженеру? Сидоров? Вряд ли. Неверов — возможно, но при всем любопытстве бывшего товарища прокурора секреты, особенно связанные со следствием, он хранить умел. Шевалдины? Но что их связывает с Платоновым. Однако размышлять было некогда.

— Что ж, в таком случае вас ввели в заблуждение. Я действительно нашел у дома госпожи Шевалдиной следы велосипедных шин и указал на них уряднику. Но, во-первых, я доверяю Александру Петровичу и не сомневаюсь, что он обнаружил бы их самостоятельно. А во-вторых, этим замечанием я ограничился. И ни в коей степени не делал предположений относительно того, чей велосипед мог эти следы оставить. Как человек чести, я готов ответить за свои слова, если пожелаете.

— Экий вы гордый, однако, — хрипло рассмеялся инженер. — Что ж, спасибо за честность, коль не обманываете.

Он бегло стрельнул глазами в сторону окна и замер. Василий Оттович проследил за направлением его взгляда и успел увидеть, как за стеклом промелькнул мундир урядника Сидорова.

— Кажется, это по мою душу, — глухо произнес Платонов. — Как не вовремя. И Аркадий запропастился… Черт!

Он сорвался с места и бросился к Фальку. Доктор инстинктивно приготовился защищаться — уроки бокса и военные рефлексы сработали. Но вместо нападения инженер остановился, протянул Фальку записку и умоляющим тоном попросил:

— Раз вы человек чести, то прошу — отдайте это Екатерине Шкляревской. Если вы откажетесь — я пропал.