Доктор Торн

– И взрослых тоже, – возражал доктор. – Я не должен красть персики в вашем саду, прелюбодействовать с вашей женой и распространять о вас клевету. И даже если бы в силу природной безнравственности мне захотелось уступить порочным желаниям, я ни в коем случае себе этого не позволю, причем безболезненно и почти без сожалений.

Спор продолжался в том же духе, поскольку ни одна из сторон не могла переубедить другую. А тем временем дети всей округи успели полюбить веселого доктора.

Доктор Торн и сквайр Грешем по-прежнему оставались близкими друзьями, даже при том, что вот уже много лет складывались такие обстоятельства, из-за которых бедный сквайр чувствовал себя едва ли не преступником. Мистер Грешем имел крупные долги, из-за чего пришлось продать часть земельных угодий. К сожалению, Грешемы всегда особенно гордились тем, что акры переходили из поколения в поколение без ограничений и дополнительных условий, так что каждый хозяин Грешемсбери мог распоряжаться собственностью по своему усмотрению. Прежде не возникало сомнений в том, что земля просто перейдет к очередному наследнику. Время от времени появлялись обременения в пользу младших детей, но затем ограничения снимались, и собственность просто переходила к следующему сквайру. А теперь часть угодий была продана, причем в некоторой степени при посредничестве доктора Торна, и сквайр чувствовал себя из-за этого глубоко несчастным. Ни один человек на свете не ценил честь своего рода, старинный герб и неоспоримое достоинство так высоко, как мистер Грешем. Он оставался Грешемом до глубины души, но характер его оказался куда слабее, чем у предков, и именно при нем семейство впервые обанкротилось. За десять лет до начала нашей истории возникла острая необходимость собрать крупную сумму, чтобы оплатить неотложные долги, и было решено, что выгоднее для этого продать часть земли. В результате семья лишилась примерно трети состояния.

Холмы под названием Боксал на полпути между Грешемсбери и Барчестером славились лучшими во всем графстве угодьями для охоты на куропаток, там же находилось высоко ценимое охотниками лисье логово. Построек на этом участке не было, да и сам он находился в отдалении от главных земель, поэтому со множеством сомнений, переживаний и вздохов мистер Грешем все-таки решился расстаться с ним.

В результате земля была выгодно продана коренному жителю Барчестера, который сумел занять высокое положение и накопить достаточно денег. К слову, в финансовых вопросах он консультировался с доктором Торном и именно по его совету купил участок Боксал вместе с куропатками и лисьим логовом. Помимо этого, покупатель не раз ссужал сквайру деньги по закладной – также по рекомендации доктора, так что не вызывало сомнений, что мистер Грешем нередко обсуждал с доктором Торном финансовые вопросы и покорно выслушивал нотации и советы, без которых вполне мог бы обойтись.

Но пора поговорить и о мисс Торн, чтобы, так сказать, разрезать пирог и представить гостям со всем содержимым. До шести лет маленькая Мэри росла на сельской ферме, потом ее отправили в Бат, в школу, а теперь вот объявилась в обновленном доме доктора Торна. Не стоит думать, что все происходило само собой. Дядюшка никогда не терял племянницу из виду, часто навещал, поскольку хорошо помнил и понимал данное матери обещание.

Когда Мэри приехала домой, доктор радовался как дитя: постоянно придумывал и готовил для девочки сюрпризы. Прежде всего повел племянницу в аптеку и в кабинет, потом в кухню, оттуда в столовую и затем в свою и ее спальни. Путешествие по дому он сопровождал легкими шутками: например, заявил, что никогда не осмелится войти в рай без ее позволения, не сняв предварительно обувь. Несмотря на нежный возраст, Мэри отлично поняла метафору и почувствовала себя маленькой королевой. Вскоре дядя и племянница стали верными друзьями.

Но даже королеве следовало продолжить учебу. Как раз в это время леди Арабелла смирила гордыню, а чтобы продемонстрировать это, предложила Мэри брать уроки музыки в большом доме вместе со своими дочерьми Августой и Беатрис. Учитель приезжал из Барчестера три раза в неделю на три часа, и, если доктор Торн не против, его девочка могла бы присутствовать на занятиях. Доктор принял предложение с горячей благодарностью и без тени сомнения, но добавил, что, пожалуй, будет лучше договориться с наставником, синьором Кантабили, об отдельном обучении.