Документы в архивах отсутствуют

– Мы должны получить от вас письменное заявление графа Хаяси. Так как ни граф Кацура, ни маршал Ямагата сделать такое заявление во время не успеют, придется взять инициативу на себя вашему послу в Лондоне.

– Простите, но вы не находите, что господин посол может и не согласиться?

– По всей вероятности, вам будет нелегко уговорить его.

– Я доведу ваш соображения до сведения господина посла и господина премьер-министра.

– Мы считаем нежелательным обращение к телеграфу, так как сообщение может быть перехвачено. Вы в этом только что имели возможность убедиться. И нет никаких гарантий, что и русские не найдут способа читать ваши телеграммы,

Японец хмуро посмотрел на мистера Джонса и поднялся.

– Я передам все это его сиятельству графу Хаяси. Должен, однако, повторить, что господин посол вряд ли подпишет требуемый вами документ, заявление же за подписью кого-либо из советников посольства я могу вам твердо обещать.

– Такое заявление не будет сочтено достаточной гарантией, только подпись самого посла.

У мистера Хары дернулась щека, но он промолчал.

– Мне очень приятно было с вами познакомиться, – поднялся мистер Джонс.

Мистер Хара щелкнул каблуками и склонил голову.

– Следующая встреча, как мы договорились ранее? – спросил он.

– Совершенно верно, – кивнул мистер Джонс.

Мистер Хара резко повернулся и зашагал прочь. По-видимому, он уже совершенно не владел собой, так как перешел на четкий строевой шаг, словно был на плацу, совсем забыв, что на нем штатский костюм, Мистер Джоне с доброй улыбкой следил за удаляющейся фигурой, но потом улыбка пропала. Он бросил вслед японцу тяжелый взгляд и быстро пошел к отелю.

О пользе морских прогулок

Хеккельман чуть склонил голову набок и еще раз оглядел «Кристи­ну». Нет, и в таком ракурсе судно не стало выглядеть лучше. Облупленные надстройки, закопченная труба, борт, весь покрытый кроваво-красными потеками ржавчины. Ей-богу, старушке давно пора на ремонт. Но, с другой стороны, хозяин такой развалины дорого не запросит, а отчитываясь, «Кристину» можно будет назвать прогулочной яхтой, ну и... Хеккельман в последний раз скептически посмотрел на траулер и направился к трапу.

На палубе его встретил краснолицый здоровяк в потрепанной зюйд­вестке.

– Добрый день, господин Симонсен, – приветствовал он Хеккельмана.

– Добрый день, капитан.

– Вы не ошиблись, действительно, я – капитан «Кристины», и я рад видеть вас на палубе моего судна. Господин Энневольдсен сказал мне, что вы ищете прочный, надежный корабль для небольшой морской прогулки. Вам определенно повезло, и вы ничуть не пожалеете о своем выборе, «Кристина» – суденышко, что надо, и в ваше распоряжение будет предоставлена лучшая каюта.

Хеккельман с сомнением огляделся. «Кристина» отнюдь не выгля­дела «суденышком что надо». Рыболовный траулер ­– и только, доста­точно старый и грязный. Хеккельман представил, что за каюта его ждет, и невольно вздрогнул. По-видимому сомнение довольно явно проступало у него на ляпе, так как капитан торопливо заверил:

– Нет, нет, вы не думайте. «Кристина» – славный корабль, выг­лядит она, правда, неказисто, но это нечего, Даю слово, что вы обя­зательно останетесь довольны. Капитан Энневольдсен говорил, что вы ищете судно за умеренную плату – пожалуйста, я дорого не возь­му.

Хеккельман потер пальцем пегий фальшборт и внимательно посмот­рел на руку, потом – на капитана. Тот тоже потер рукой фальшборт и долго рассматривал свои палец, словно увидел что-то новое и неожиданное. Потом сделал сокрушенное лицо, как бы говоря: что есть, то есть, никуда не денешься. Но, пытаясь как-то скрасить неприглядный вид судна, капитан поспешил заверить:

– Зато мой корабль делает десять узлов. Хеккельман молча посмотрел на него. Сначала капитан ответил честным, безоблачным взглядом, но, не выдержав, смешался и уточнил:

– Семь... Иногда...

Хеккельман еще раз пристально оглядел судно и, поколебавшись немного, решил:

– Ладно, пройдемте в каюту, договоримся о деталях. Капитан, расплывшись в улыбке, предупредительно распахнул дверь надстройки.

Когда они через час поднялись на мостик, глаза капитана маслянисто поблескивали, а лицо было, пожалуй, несколько более красным, чем обычно. Но это, конечно же, от спертого воздуха каюты. Хеккельман был по-прежнему сух и строг.

– Итак, адмирал, – сказал капитан широко улыбаясь, – когда прикажете отплывать?

Хеккельман сосредоточенно посмотрел на качающуюся у борта пустую бутылку и коротко бросил:

– Сейчас.

– Хи-хи, – неожиданно пискливо рассмеялся капитан. – Люблю веселых людей, адмирал. Но, все-таки, когда?

Хеккельман холодно взглянул ему прямо в глаза и повторил:

– Сейчас.

Улыбку капитана словно смыло.

– Но у меня половина команда на берегу, я не рассчитывал, что придется выходить немедленно. Я думая, что мы выйдем в море завтра, я думал...