Документы в архивах отсутствуют

Хеккельман поморщился, он уже начинал жалеть, что связался с этим болтуном, и, чтобы закончить разговор, он о насмешкой бросил:

– Она будет. Она обязательно будет.

Разбудил Хеккельмана осторожный стук в дверь каюты. Он немного полежал, не отвечая, в надежде, что это только показалось, и можно подремать еще. Но стук повторился, на этот раз громче и настойчивее.

– Сейчас открою, – откликнулся Хеккельман, нехотя поднимаясь с койки.

– Господин Симонсен, капитан просит вас подняться на мостик, – сказал возникши в дверном проеме боцман.

– Господи, ну что там? – зевнул Хеккельман.

– Какой-то корабль. Капитан сказал, чтобы вы обязательно вышли.

Едва Хеккельман, поеживаясь от пронзительной вечерней прохлады, появился на мостике, капитан радостно сообщил:

– А мы тут военный корабль заметили, ну и, как вы просили, тотчас решили вам сообщить. Вы уж простите, что побеспокоили вас, но я как увидел, так сразу понял, что это может вас заинтересовать. Я сразу же послал за вами Арне, потому что...

Хеккельман умоляюще сложил руки, и мир так и не узнал, почему же капитан решил послать Арне... Хеккельман поднял бинокль, услуж­ливо поданный ему боцманом, и капитан хозяйским жестом показал на­право.

Низкий массивный силуэт, юмористически увенчанный длинными тон­кими мачтами, казавшимися совершенно чужими на этой черной громади­не, показался Хеккельману знакомым. Он щи смотрелся повнимательнее, и в памяти всплыла страница недавно просмотренного справочника ш военным флотам – нужно же было немного просветиться, прежде чем браться за дело. Хеккельман недовольно фыркнул и бросил бинокль.

– Стоило ради этого меня будить!

Капитан пожал плечами.

– Но зачем мне шведский броненосец?

– На вас не угодишь, господин Симонсен, – плаксиво ответил ка­питан. – Откуда мне знать, может, у вас особый интерес именно к шведскому флоту. Ох уж эти пассажиры, никогда толком не знают, чего хотят. Чтобы я еще раз связался с подобным делом... Нет, ни за что. И главное – всех интересуют военные корабли. Одному нужны, нужны... Нужны – так и получите. А им еще не нравится, не то, ви­дите ли.

Уже повернувшийся, чтобы уйти, Хеккельман насторожился.

– Кому это «им»?

– Да был тут до вас еще один такой «любитель», – недовольно буркнул капитан. – знаете, как такой интерес называется, и что за это бывает?

– Так все-таки, кто же? – настаивал Хеккельман.

– Тоже уговаривал в Скагеррак выйти и тоже следить. Тысячу крон обещал.

Хеккельман, побледнев, чего капитан к счастью не заметил, небрежно поинтересовался:

– Кому это деньги девать некуда?

– Но я сразу отказался, – невозмутимо, словно бы и не слыша вопросов, продолжал капитан, –За русскими сейчас следить – себе дороже. Еще потопят не долго думая, ведь они вроде как воюют. С турками, что ли.

– Кто это был? – дрожащим от злости и нетерпения голосом повто­рил Хеккельман.

Капитан со вкусом зевнул, протер глаза и наконец-то ответил:

– Японец какой-то...

У Хеккельмана даже перехватило дыхание. Удача! Да еще какая! Неужели ему сразу удалось напасть на след? И, не совсем натурально зевнув, он лениво осведомился:

– Откуда здесь японец-то взялся?

– Вот и я подумал: откуда? – обрадовался возможности поговорить капитан. – Ну, а как он заговорил про русские корабли, то мне сразу все стало ясно. У меня нюх хороший, господин Симонсен, моряка я сразу узнаю. Вот вы, к примеру, не моряк, нет. Ну кто же по трапу задом наперед спускается? А тот здорово бегал. Но главное-то не в этом, он хоть и в штатском был, но офицер, офицер, это я вам совер­шенно точно говорю. Каста! Сразу заметно. Досмотрели бы вы, как он идет, да что там идет! Марширует, как на плацу. Вот я и спрашиваю: что здесь нужно японскому морскому офицеру? Ясно, откуда ветер дует?

Хеккелъман вежливо поинтересовался:

– Откуда же?

– Я ведь вам говорил: он хотел, чтобы я следил за русскими кораблями. А откуда здесь русские, спрашиваю? Русские в Петербурге. Ну, он и отвечает: а как появятся здесь – так вы и сообщите. Тогда, говорит, тысяча крон – ваша. Но я отказался, я честный человек, мне такие вещи не по нраву. Они что-то готовят, а я в какое-то грязное дело впутаться должен – да никогда! Тысяча крон... Тьфу!

– Но меня-то вы согласились везти, – съязвил Хеккельман.

– Да если бы я знал, что и вы полезете в военные дела, то и вам бы отказал. Нет, я честный человек, я предпочитаю держаться от подобных затей подальше. Еще кончится чем-нибудь таким, – капитан покрутил пальнем возле шеи.

Хеккельман не ответил, он решал, стоит ли рискнуть. Капитан тем временем, продолжал многословно возмущаться, особенно упирая на ты­сячу крон. Хеккельману это наконец надоело, и он сказал:

– Капитан, я человек прямой, Я предлагаю вам не тысячу, а пять тысяч крон.

Капитан, даже не поинтересовавшись, за что именно ему сулят та­кую сушу, мгновенно отреагировал:

– Десять.

Хеккельман оторопел, но, оправившись, предложил:

– Шесть тысяч, и ни кроны больше.