Долг

В ободранном и криво висящем почтовом ящике лежал конверт. Ключа, как обычно не было и Славик вытащил его через широкую щель вверху ящика. Помял немножко, но ничего. Ага, здорово. Вова пишет. Славик оторвал осторожно, чтобы не потерять обратный адрес, боковинку конверта и, поднимаясь по лестницам прочитал:

«Привет с Урала! Привет, Славка!

Вот я и пишу тебе письмо с Армии. Да, прошло уже два месяца службы без трех дней. Попал я недалеко от дома, 16 часов езды. Буду учиться 6 месяцев, а в мае кончим и поедем в ГДР, а, может быть, оставят и здесь. Это было бы замечательно. Выйдем сержантами. Да, Санька, служба в Армии, это не то, что гражданка, и ты готовься к ней основательно. Ты послушай меня и поверь, что я сам по рассказам парней верил, что здесь легко, но вышло, наоборот.

И ты не слушай, что хвастаются парни. Мне осталось учиться 17 недель или, как здесь иногда говорят «17 бань».

Ну как ты там поживаешь? Письмо твое получил, но, по-честному говоря, ничего не понял. В следующем письме пиши поразборчивее и отвечай побыстрей. А то, как Витька Шураков пишет, что ему за 7 месяцев не написал ни одного письма. Еще, Санька, тебе небольшое ЦУ (ценное указание), пиши почаще, ты сейчас, наверно, не поймешь меня, но вот пойдешь в Армию и тогда поймешь, что для солдата значит получить письмо с гражданки. Не обижайся, я сам был таким.

Новый год мы встретили напитком и конфеткой, и затем – отбой. А сам представляешь, какое было настроение. Ведь у Нинки в этот день – день Рождения. Так что ты представляешь, каково было мне. Ходишь ли к нам? Как поживает Алевтина Сергеевна и дядя Петя? Передавай им от меня привет. Погода здесь холодная, подходящая к 40 градусам. Особо писать вроде бы нечего. Напиши, то ты написал в конце письма, а то я ничего не понял. Да, вот ты пойдешь в Армию, а у меня будет уже полгода отслужено.

После Армии пойду в милицию работать, ведь ты знаешь, что эта мечта у меня давно. Кончу техникум, а осталось там мне учиться 1 год, и будет у меняя звание младший лейтенант, а там два года учебы и буду я старшим лейтенантом. Ну вот, Санька, и заканчиваю писать, а то личное время уже закончилось. Это ведь не дома. Все время расписано. Пиши сразу же, как получишь. Пока. До свидания.

Володя."

Дома никого не было. Проложив письмо к телевизору "Рекорд", Славка пошел на кухню.

Славка с мамкой только что получили однокомнатную квартиру, здесь, в выстроенном недавно заводом хрущевке. На самом берегу реки. Рядом с заводским клубом. На первом этаж открыли продовольственный магазин, что было очень удобно.

Магазин назвали "Юбилейный", потому что был 1967 год. Как еще иначе назвать магазин в год пятидесятилетия Великой октябрьской социалистической революции? Только "Юбилейный". Никак еще Славка не привыкнет, что не надо идти в сарай, тащить дрова, разжигать печку. А здесь здорово, шипит газ, греется суп. Ни дров, ни дыма.

Славка аккуратно положил письмо на книжную полку. Вовка – это его старший двоюродный брат. Братан, по – народному. Разница в полтора года, вроде несущественна, но разница между ним огромна.

Вовка вырос в многодетной семье, трудолюбивый, серьёзный, основательный. К армии готовился, даже дал согласие военкомату, чтобы его с третьего курса техникума забрали служить, чтобы со своим возрастом идти.

А Славка ни за что не согласился, да еще и надеялся в душе откосить от армии. Не хотелось ему туда. Что там делать-то? Дома лучше. Техникум закончу. А там убудет видно.

– Нет, не пойду, я в армию. – решил про себя Славка и выглянул в окно.

У дома на скамейке сидели Серега, Димка. О чем – то весело переговариваясь ржали на весь двор. Славик расположился рядом.

– Ну что грустный такой? – ткнул его в бок Серега. Слушай какой анекдот Сарыч недавно рассказал, слушай:

Учительница спрашивает:

– Вовочка, ты карточный долг принес?

– Принес, принес, Мариван. Но все равно нечестно. Туза-то Вы из рукава вытащили…

– А как же еще с вас на ремонт школы соберешь?

Все смеются.

– На школу – то не жалко. А Сарычу – не хочется.

–А что ты все Сарыч, да Сарыч, – рассердился Славка, – ты лучше думай, как долг отдать и где деньги взять.

–Да брось, не парься, – похлопал Серега его по плечу. – Сарыч сказал, простит весь долг. Только ему помочь надо.

– Ты что с ума сошел? – со шпаной всякой связываться.

–Со шпаной? Да? – а кто вчера сорок рублей проиграл шпане этой? Ты что ли не связываешься?

–Я так, хотел поиграть только. Да и не договаривались сначала на деньги.

– Не договаривались, – передразнил их Димка. – Не договаривались, а в раж вошли так мигом договорились.

– Ладно, ладно, – махнул рукой Славка, – проехали. Что Сарыч – то там?

Димка подробно изложил просьбу Сарыча. Замолчали. Задумались.

***

Фыркал старый двигатель автобуса. Дымил. Только что в группе закончилось комсомольского собрание. Присутствовал сам Ершов, секретарь комитета техникума.

Солидный, основательный, рыжий в очках. Сашка с Димкой сидели на заднем сиденье. Морщились от дыма. Думали, за решение – то проголосовали.

–И как ты будешь выполнять?

–Ну, соберу материалы, подготовить доклад.

–И что там?