Долг

Очередь недовольно проворчала. Старик отвернулся. И Макар, подвинув старушку, со словами:

– Извини, бабуся, – протянул свою длинную костлявую руку в маленькое окошечко кассы, – три, шесть хлеба, один чай.

Кассир, недовольно взглянув на хулиганов, молча отбила и презрительно бросила чек, забрав, почти не считая мятые рубли и полгорсти грязной перемешанной с махоркой мелочи.

– Пошел я. – сказал Славик.

– Нет уж, – прошептал тихо Димка, – пошли вместе, и взял авоську с учебниками.

Макар уже заняли крайний столик в конце зала, у раздачи и о чем – то громко гоготали.

– А, – интеллигенция подошла. – Чай не пьешь, какая сила, а попьешь пропала сила.

– Ха-ха-ха, – заржали лысые, так и не снявшие своих фуфаек и широких солдатских ремней и бляхами.

– Макар, – не обращая внимания на них, продолжал Славик, – мы вот тут с парнями посоветовались, понимаешь.

– Нет- заулыбался Макар.

– Ну по этому долгу. Играли в карты.

– Ну? Сарыч сказал забрать у вас.

– Так нет у нас таких денег.

– Как нет? – он посмотрел на свою лысую братву- во дают. Играть – деньги есть. А отдавать проигранное, так денег нет. Не по правилам это. Правда, парни?

Лысые, криво усмехнувшись закивали головами.

– Не по правилам, шеф, точно, не по правилам.

– Вот видите, что братва говорит, – Макар деланно развел руки. – Неправильно это. Долг отдавать надо.

Интересная картинка. Четыре студента-первокурсника, прилично одетые стоят у стола, за которым сидят Макар с мятой физиономией и в резиновых рыбацких сапогах, два маленьких лысых хорька.

И стоящие униженно о чем-то просят.

Очередь у кассы подозрительно поглядывает на эту шумную кампанию, видя, чувствуя, как накаляются страсти.

– Не будем мы, Макар, долг отдавать. И долгом это не считаем. – упрямо повторил Славик, еще раз оглянувшись на стоящих рядом друзей. – Не будем. Так Сарычу и передай.

То ли крик повара:

– Три с уксусом забирайте.

То ли эта угрюмая решительность, сверкающая в черных глазах маленького Димки, то ли молчаливость этих рослых парней, стоящих у его стола, то ли озабоченно оглядывающая на них очередь, то ли просто рефлекс струсившего уголовника, но Макар вдруг улыбнулся и миролюбиво сказал:

–Ладно, ладно, ребята, идите. Потом поговорим. Сарычу передам ваш выкрутас.

***

Из записей Славика. 1 августа 1967 года, вторник, 9=45 Москвы.

О, завтра экзамен, завтра письменная математика. О, как я волнуюсь. Но спокойствие. 15 минут самовнушения и все будет о-кей. Пойду, устрою сеанс. И ты спокоен.

Сегодня я провел еще один эксперимент. Люблю психологию. Он мне не нов. Он испытан. Он эффективен. Самовнушение.

Вот что меня к нему подтолкнуло. Я не мог решить одну интересную задачу. Минут 20 сидел. И все впустую. И вдруг меня осенило, а что, если внушить себе, что ты гений? А гении такие задачки щелкают. Решено-сделано. Пошел по отработанной схеме: сначала внушил, что правая рука у меня тяжелая и теплая, как вата, наполненная водой, потом, что левая рука тяжелее правой, потом «разлил» тепло и тяжесть по ногам, по телу. покачался на качелях, полежал на волнах. И внушил себе, что я гений- математик, попросту тихо и мысленно повторяя слова «Я-гений, я-гений, я-гений». И так много раз с передышками. Продолжая «покачиваться» на волнах теплого моря.

Потом встал, отдохнувший и свеженький, хотя я не спал. Но уже чувствовал, что во мне что-то изменилось. Посидел 5 минут. И задача была решена. Решение было довольно оригинальное. А главное легко и приятно решать. всю задачу насквозь видишь.

А завтра все-таки экзамен.

У вас, конечно, может возникнуть вопрос: «Какое еще такое увлечение у нашего Славика»?

Я затрудняюсь ответить. Не хочется, чтобы потом некто, читающий мой дневник, (а это неизбежно) насмехался. А так хочется, чтобы этот читатель меня понял, поддержал. Но я считаю, что если вести дневник, то писать надо откровенно. Что думаешь, то и пиши, что видишь, то и пиши. Так, как и в жизни надо себя вести честно, порядочно, без камней за пазухой и задних мыслей.

М-да. Как же начать? То ли то описывать сначала, то ли это… Ну ладно, начнем. Только учтите, я не писатель пока, и, может быть, неправильно изложу, отчего вы, читатель, меня неправильно поймете. В общем, прошу простить мне мою детскую наивность, неточность, неряшливость строчек, (ручка что-то грязноватая жирная попалась, мажет, пачкает).

И простить мою может быть наивную любовь. Тьфу ты. Какие-то девчоночьи страдания: «дневник», «любовь». Интересно, почему мне бывает иногда скучно? Почему я завел дневник? Почему я, черт возьми, люблю эту девчонку? Почему при виде ее сердце трепыхается, и я молчу, как рыба, если она рядом? Кто мне ответит на все эти вопросы?

И еще. Почему я такой идеалист? Верю в искреннюю дружбу? Почему меня иногда постигают жестокие разочарования? Неужели нет бескорыстной дружбы? Неужели нет чистой любви, любви без страданий?