Долг

— Позволь мне разобраться с этим Ифритом, mo chroí. Тебе нужна магия. Неужели это ты его ранила? — спрашивает он. Я киваю. Он дари мне короткую улыбку. — Я думал, что ошибся, когда почувствовал запах его крови. Ты мое сердце, и это правда, — с гордостью в голосе, говорит он. — Пойдем, мы идем домой.

— Подожди! — говорю я, отстраняясь от его груди, чтобы посмотреть ему в лицо.

Он выглядит уже менее злым, чем тогда, когда смотрел на Валентина.

— Что? — серьезно спрашивает он меня.

— Что на счет моих друзей? Я не могу оставить их здесь с Ифритом — Валентином. Он хочет убить их! — с паникой в голосе объясняю я.

Бреннус смотрит на Рассела, который до сих пор держи на руках бессознательную Брауни. Бреннус щуриться, когда видит его.

— О, смотрите кто тут у нас, — говорит Бреннус, с презрением глядя на Рассела.

Я начинаю паниковать и плохо себя чувствую, в то время как покрывается потом, а сердце начинает бешено колотится. Рассел хотел одарить его самодовольной улыбкой, но она превращается в гримасу.

— Не когда не думал, что скажу это, но я рад видеть твоих вонючих чертей, — вяло говорит Рассел. — Думаешь, что прежде чем уйти ты сможешь избавить меня от моих страданий? Я имею ввиду, я знаю, что мы не справимся с Валентином.

— Что, гранат нет? — Спрашивает Бренус Рассела.

— Свежих, — качая головой, медленно отвечает Рассел.

Валентин идет к нам.

— Они меня убьют, — с ехидством говорит он.

Мои ноги немеют от страха. Бреннус сводит брови.

— Я же говорю, мне без разницы Дей или Ифрит, — рычит на него Бреннус (п. п Dey (титул правителя Алжира)). — Я могу убить тебя за минуту.

Бреннус делает взмах рукой и замораживает Ифрита. Я шокировано смотрю на то, как Ифрит полностью обездвижен, только глаза двигаются. Лонан и Гобан сверкая своими клыками, подходят к Расселу. Они помнят его. Рассел убил их приятелей Уилтона и Дрискола.

— Бреннус! — в отчаянии говорю я, наблюдая за тем, как парни шипят на Рассела. — Пожалуйста.

— Что пожалуйста, Женевьева? — глядя на меня, тихо спрашивает он.

У меня пересыхают губы, когда мой взгляд падает на Рассела и Брауни.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.

Он моргает, словно вообще не ожидал, что я такое скажу. Его губы медленно расползаются в соблазнительной улыбке, от чего он становится почти похож на ангела.

— Я хочу Персефону, — медленно отвечает он.

— Прости? — не понимая, о чем он, шепчу я.

— Я хочу ту богиню, да, да, именно с той картины, которую дал мне Альфред. Она заставила меня хотеть тебя и жаждать. Дай мне то, чего я хочу, — говорит он, говоря мне о том портрете, на котором мистер МакКерти изобразил меня в образе богини Персефоны. — Если я укушу тебя прямо сейчас, ты умрешь и превращусь в одного из вас — в Gancanagh. Тогда твое развитие прекратится, сила перестанет развиваться. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы ты была такой же могущественной, как сейчас. Но я могу удержать тебя — ты хитрая. Если в свою очередь, еси я сделаю тебя своей sclábhaí, ты тоже можешь сбежать. Я готов изменить тебя, только чтобы удержать. Ты моя, и я тебя хочу. Но богиню, я хочу больше.

— Что ты предлагаешь? — поспешно спрашиваю его я, все еще наблюдая за тем, как Лонан парит над Расселом.

— Сделку, — шелковым голосом говорит он. — Ты соглашаешься жить со мной, а я спасаю твоих друзей.

— Как долго? — чувствуя сокрушающий вес своих слов, спрашиваю я.

В последний раз, я едва неделю рядом с Бреннусом продержалась. Если я соглашусь, то между Бреннусом и Ридом разгорится война Рид никогда не перестанет пытаться вернуть меня обратно.

— Навсегда, — без запинки говорит он, а я бледнею.

— Ты сказал, что ты хочешь богиню Персефону. Она жила с Аидом шесть месяцев в год, — вспоминая историю, шепчу я.

Все ребята смеются, будто я только что пошутила. Я взглянула на Бреннуса и увидела, что он старается не улыбаться.

— Ты такая быстрая mo chroí, и эта заставляет меня задаваться вопросом, сколько тебе на самом деле лет, — говорит Бреннус.

— Мне восемнадцать, — отвечаю я, и все они снова смеются.

— Конечно же, — качая головой, отвечает Бреннус. — Шесть месяцев в год? — спрашивает он, как будто он это обдумывает, а потом его губы расползается в медленной улыбке. — Звучит интересно. Но я ревнивый. Я хочу знать, что ты будешь мне предана не только когда мы вместе.

— Как ты об этом узнаешь? — спрашиваю его я.

— У тебя есть обещание, поэтому ты мне сама будешь все рассказывать, — говорит он.

Я знаю, что даже не произнося имени, он имеет ввиду Рида. Мое сердце плачет. Могу ли я это сделать? Раньше я никогда так надолго с Ридом не расставалась. Самое большое я продержалась — чуть больше трех месяцев.

Так как я не сразу ему отвечаю, он спрашивает:

— Фаолан, ты ведь не против ангелов, не так ли? Как на счет красивой маленькой блондиночки?

— НЕТ! — глядя на Бреннуса, кричу я, а потом смотрю как Феалон приближается к Брауни. — Хорошо, — соглашаюсь я.