Долг, честь, мужество

— Что за напасть! — Лариска высвободила руку. — Чулок расстегнулся, сейчас поправлю.

Мужчины вежливо отвернулись. В это время сзади на них напали двое с ножами. Не успели приезжие опомниться, как остались без часов и бумажников. Первым сообразил, в чем дело, молодой. Он подставил одному из грабителей ногу, и тот кубарем полетел на асфальт. Завязалась борьба. Приезжие до того увлеклись, что не заметили опасности. Обломком кирпича Лариска ударила по голове пожилого провожатого. Мужчина опрокинулся навзничь и застонал. Этим воспользовался преступник. Он ужом выскользнул из-под молодого человека, схватил Лариску за руку и потащил ее под арку проходного двора. У Лариски соскочила туфля, она остановилась, нагнулась, пытаясь надеть ее на ногу, и тут же мужчины, догнав, схватили ее.

— Ах ты, гадюка! — ткнул ей под нос кулаком пожилой.

Лариска закричала:

— Помогите, хулиганы!

На крик стали сбегаться прохожие. Толпа росла, как снежный ком.

Лариска рыдала:

— Насильники проклятые!

Ох уж эти любители скандальных зрелищ! Не подоспей инспектор ГАИ, они, чего доброго, и самосуд бы устроили над приезжими.

Лариска, воспользовавшись суматохой, вскочила в проезжавшее мимо такси. Странное поведение потерпевшей не ускользнуло от внимания инспектора. Он назвал мужчинам адрес ближайшего отделения, а сам помчался за такси на мотоцикле...

Сергей Владимирович Качалов, сотрудник Московского уголовного розыска, узнал об этом происшествии в половине двенадцатого ночи от инспектора уголовного розыска отделения милиции. По мере того как офицер рассказывал фабулу ограбления и перечислял приметы задержанной, Качалов все больше убеждался в том, что потерпевший Чаешвили — тоже ее жертва. Почерк один и тот же.

Капитан Качалов достал из сейфа документы и долго изучал сведения о похожих преступлениях. Вот, например, ограбление двух студенток. Неизвестная преступница отрекомендовалась девушкам дружинницей, заманила их в подъезд — якобы для проверки документов, и там с них сняли пальто.

Утром Качалов отправился в отделение. На месте сотрудник милиции более подробно рассказал капитану о ночном происшествии, положил перед ним заявление потерпевших, объяснение водителя такси и рапорт инспектора ГАИ. Сергей Владимирович несколько раз перечитал документы и попросил привести задержанную.

Лариска, войдя, сильно хлопнула дверью и сразу же потребовала сигарету. Капитан указал ей на стул, пододвинул пачку «Шипки» и спички:

— Курите.

Лариска плюхнулась на стул, закинула ногу на ногу и закурила. Сделав несколько затяжек, она затушила сигарету о край стола и бросила окурок на пол.

— Сорить здесь нельзя, гражданка, — заметил капитан.

— А ты подними, поухаживай за дамой, — огрызнулась Лариска и отвернулась.

Все это время Сергей Владимирович старался вспомнить, где он ее видел. Ну, конечно же, лет пять назад он отправлял ее в воспитательную колонию.

— Чего надо? Спрашивай, — вывела его из раздумий задержанная.

— Прежде всего следует познакомиться, — сказал капитан. — Я Качалов Сергей Владимирович, сотрудник милиции. Теперь необходимо, чтобы вы...

Лариска вскочила с места.

— А мне плевать на тебя, кто ты такой! Нет у меня ни имени, ни фамилии, понятно? — и она разразилась нецензурной бранью.

Сергей Владимирович подошел к окну. По улице, залитой ярким солнцем, прогуливались москвичи. Сегодня, в выходной, не было обычной будничной суеты. Капитану вдруг захотелось настежь распахнуть окно и крикнуть во весь голос: «Остановитесь! Всё ли вы делаете у себя в семье для того, чтобы ваши дети выросли настоящими людьми? Зайдите и посмотрите, как ведет себя эта девчонка. Увидите и наверняка глубже задумаетесь над воспитанием своих детей...»

Задержанная помешала мысленному монологу Качалова:

— Начальник, я спать хочу, давай закругляйся.

Сергей Владимирович обернулся.

— Я думал, что Лариса Ивановна Чувилина поумнела, исправила свою первую ошибку. А она, оказывается, вот какими делами занимается.

Задержанная выронила сигарету прямо на колени.

— Сгоришь, Лариса! — вскрикнул Качалов.

Но та сидела, как завороженная.

Сергей Владимирович тронул ее за плечо и указал на тлеющую сигарету.

Лариска, машинально сбросив окурок, тряхнула головой. В глазах у нее появилась какая-то бесшабашная тоскливая удаль. Она схватила новую сигарету, судорожно затянулась.

— Пиши, начальник, черт с тобой. Расколол.

— Зачем же хулиганить, Чувилина? Иди-ка лучше и подумай обо всем. Учти и пользу чистосердечного признания, и то, что тебе только двадцать. Все учти.

Лариска медленно поднялась, поправила юбку и тут заметила прожженную сигаретой дырку.

— А ведь ты прав, начальник, я на самом деле сгорела. Смотри!

— Я еще пять лет тому назад говорил тебе: одумайся. Ты не обратила внимания на мои слова. Иди, Лариса. Поразмысли, как вести себя на следствии, а то дотла сгоришь. Так-то вот.