Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]

Наконец все опасности позади. Днем приехали в Валенсию. Следующая остановка в Барселоне, куда приехали поздно ночью. Всего за один день мы проехали, таким образом, по горам и плохим дорогам свыше 800 километров!

Важная почта была доставлена в Москву своевременно. Первые документальные фильмы, запечатлевшие испанские события и боевые действия защитников республики, вскоре вышли на экраны нашей страны.

Через фашистскую Германию

После захвата Гитлером власти в Германии работа советских дипкурьеров на рейсах Средней Европы стала значительно сложнее. Особенно трудным и опасным рейсом был маршрут через саму Германию. На всех пограничных и дорожных полицейских постах проверку документов стали производить нацисты, отличавшиеся откровенной наглостью и грубостью. От присущей немцам корректности не осталось и следа. Грубый окрик, презрительный тон стали обычными на немецкой границе. Это претило старым, еще оставшимся на службе полицейским и таможенным чиновникам, которые с неприязнью поглядывали на гитлеровских молодчиков со свастикой на рукавах.

Каждый въезд и выезд из Германии сопровождался теперь придирками. Особенно трудным был переезд через немецко-чешскую границу (Судетская область), которую поезд проезжал в три часа ночи. Там особенно вызывающе вели себя прогитлеровски настроенные молодчики. Они назойливо лезли в вагон, ломились в наши купе, изображая из себя подвыпивших или заблудившихся. Приходилось, как говорится, все время быть начеку.

Как-то на немецко-бельгийской границе в Ахене полиция и таможенники потребовали открыть все чемоданы и сумки под тем предлогом, что наша почта якобы превышает «установленную норму». Мы с сопровождающим, конечно, категорически отказались. Последовали угрозы применить силу, положение становилось опасным. Что делать? На свой страх и риск заявили, что если насилие будет совершено, то в отношении дипкурьеров, приезжающих в Советский Союз, будут приняты ответные меры. Мы потребовали вызвать официального представителя германского министерства иностранных дел. Это подействовало. Получив отповедь, гитлеровские молодчики смешались. Куда делись их наглость и фанфаронство! Угроза международного скандала, решительный отпор подействовали на них отрезвляюще.

В конце 30-х годов стало опаснее проезжать территорию буржуазной Польши, Литвы, Латвии. Иногда к поискам поводов для провокаций против советских работников «подключались» самые неожиданные люди. Так, один польский официант из вагона-ресторана десятки раз интересовался, не нужно ли чего-нибудь, и тут же доверительно задавал вопросы: «Пане, вы едете бомбить Испанию?»

Хватало и прямых угроз. Вспоминается, как однажды летом 1937 года, когда мы возвращались в Советский Союз, работники полпредства в Риге предупредили меня, что, по полученным сведениям, на перегоне Рига — Бигосово на дипкурьеров готовится вооруженное нападение. Полпредство приняло соответствующие меры, нам в помощь командировали двух сотрудников, которые сопровождали нас до границы.

Видимо, такого «эскорта» не ожидали, и хотя мы слышали, что по коридору вагона всю ночь ходили какие-то люди, пробовали, как закрыты двери, но эксцессов не было. Мы благополучно миновали границу.

Я назвал свои заметки «Сквозь огонь». Да, и в подполье буржуазной Литвы, и на дипкурьерских маршрутах пришлось идти сквозь вражеский огонь.

О. X. Герман По Европе и Азии с дипломатической почтой

До революции я довольно долго жил в Англии. Мои родители выехали из Польши в эту страну еще в начале двадцатого века. Несколько близких родственников отца участвовали в польском революционном движении. Мать моя рассказывала, что в свое время один из двоюродных братьев отца, будучи членом боевой дружины, устранил опасного провокатора, выдавшего царскому правительству нескольких революционеров, и был после этого вынужден эмигрировать за границу. Отцу, сочувствовавшему польскому освободительному движению и ненавидевшему царское самодержавие, также пришлось эмигрировать в Англию.

Немного о Г. В. Чичерине

Революционно настроенные, мои родители всегда считали, что царское правительство в такой же мере является врагом русского народа, как и польского, и поэтому, попав в Англию, они стали общаться с русскими революционными эмигрантами и английскими социалистами.

Дома я часто слышал их разговоры о революции, о социализме, о борьбе с царизмом. И не случайно уже семнадцатилетним юношей я сблизился в 1912 году с социалистическим движением и стал членом Британской социалистической партии, выступавшей тогда против войны.

В Англии вообще, а в Лондоне в особенности, в период первой мировой войны русская эмигрантская колония была довольно многочисленной. В ней находились представители самых разнообразных течений и групп.

И вот из ряда эмигрантов, стоявших на интернационалистских позициях, была создана антимилитаристская группа, собравшая большое количество сочувствующих.