Долг. Мемуары министра войны

Экземпляр доклада «переходной» команды я получил 11 декабря. Доклад представлял собой две с половиной страницы резюме для избранного президента и семьдесят одну страницу текста для министра обороны. Нам предоставили двадцать четыре часа, чтобы внести поправки в проект, но я решил обойтись без каких-либо правок. Среди прочего в докладе содержались уничижительные замечания об администрации Буша – например, «требуется восстановить мудрое, ответственное и подотчетное руководство национальной безопасностью со стороны президента»; разумеется, мне не хотелось одобрять подобные инсинуации. Флурнуа и Уайт сами признали, что для меня доклад особой ценности не представляет – разве что служит документальным подтверждением приоритетов администрации Обамы, – зато наверняка будет полезен для новых руководящих сотрудников министерства. Я подумал про себя: «Вообще-то я тут; зачем нужны какие-то другие инструкции?» Впрочем, доклад и вправду пригодился: он позволил оценить взгляды команды Обамы на вопросы обороны.

Я также получил дополнительный отчет, в котором мои публично высказанные мнения по конкретным проблемам сопоставлялись с мнениями избранного президента. Мы примерно одинаково оценивали ситуацию в Ираке после подписания соглашения о статусе сил и сходились во взглядах на Афганистан, на увеличение финансирования Государственного департамента, на борьбу с терроризмом, на увеличение численности сухопутных войск и корпуса морской пехоты, на использование Национальной гвардии и резервистов, на уход за ранеными, на закупки – и даже, что меня удивило, в значительной степени одинаково мыслили в отношении оборонного бюджета. Зато принципиально расходились по вопросу о необходимости новых ядерных боеголовок (в своей речи в октябре 2008 года в Институте мира Карнеги я заявил, что потребность в ядерном оружии сохраняется и следует модернизировать имеющийся арсенал; один из моих сотрудников, который задержался в зале, сообщил, что некоторые сотрудники института шептались – мол, я только что гарантировал, что остаться министром Обама мне не предложит), и к развертыванию систем ПРО Обама был настроен скептически.

Первое заседание новой команды по национальной безопасности состоялось в штаб-квартире «переходного» кабинета в Чикаго 15 декабря. Помещение выглядело типовым для высотного офисного здания – множество разделенных перегородками отсеков и аскетичный конференц-зал. Когда я увидел столик с кофе и пончиками, то подумал, что, пожалуй, найду общий язык с этими людьми. На дороге из аэропорта Мидуэй была жуткая пробка, поэтому Хиллари Клинтон опоздала. Она обходилась без полицейского сопровождения, без «мигалок» и сирен, явно ведя себя на дороге с приличествующей новоизбранному должностному лицу скромностью. У меня подобной скромности уже не было и в помине, так что я приехал одним из первых. В дополнение к тем, кто присутствовал на церемонии «именования» – Обаме, Байдену, Клинтон, Холдеру, Наполитано, Джонсу, Райс и мне, – присоединились Майк Маллен, директор Национальной разведки Майк Макконнелл, Рам Эмануэль (будущий глава администрации Белого дома), Подеста, Тони Блинкен (советник по национальной безопасности Джо Байдена), Грег Крейг (старший юрист нового Белого дома), Мона Сатфен (заместитель нового главы администрации), Том Донилон (заместитель Джонса), Джим Стейнберг (заместитель будущего госсекретаря), Марк Липперт и Денис Макдоно (оба из СНБ).

Я тщательно обдумал свое поведение на этом и последующих совещаниях. Мне довелось наблюдать достаточно смен президентской администрации, чтобы понимать (вот оно, преимущество «пережитка» любого ранга), что главная опасность первых дней – увлечься разговорами, в особенности скептическими суждениями по поводу новых идей и инициатив. («Это не сработает – уже пытались – ничего не вышло».) Умудренный опытом «всезнайка» опасен, словно скунс на вечеринке в саду. Поэтому я преимущественно молчал; говорил, как правило, если мне задавали конкретные вопросы. Мы сидели за столами, расставленными квадратом, и так получилось, что избранный президент оказался прямо напротив нас с Малленом. Все мужчины были в костюмах и при галстуках.