Долг Ордену

Воины Уриэля жаждали этого боя, и, хотя он и держал на мушке ближайшего берсеркера, он так же понимал, что это нападение не имеет смысла. Внезапные и разрушительные атаки были частью стремительной тактики, в которой был хорош космодесант, так зачем же отправлять такой мусор, как наемники ксеносов, для выполнения этой работы?

Ответ на этот вопрос найдётся как-нибудь в другой раз. Он нажал на курок. Берсеркер упал, одна сторона его шлема разлетелась вдребезги, но это был единственный выстрел, который успел сделать Уриэль.

Берсеркеры обрушились на солдат Оборонной Ауксилии в бешеном шквале лезвий. Это была не битва, а резня, в которой дети вышли против яростных убийц. Несмотря на выбоины, вмятины и плохое обслуживание, доспехи Собирателей Черепов всё равно были неуязвимы для большинства видов оружия, которое могли использовать воины Оборонной Ауксилии в ближнем бою. Ревущие цепные топоры по плечо отрывали руки смертным солдатам; дробили тазовые кости и кромсали позвоночники с одинаковым ликованием. Кровь летела в разные стороны, и внутренности липким потоком валились на землю, прибавляя к запаху смерти вонь содержимого разорванных желудков и кишок.

– Отряд, приготовиться открыть огонь, – приказал Уриэль.

– Капитан, повышен риск побочного ущерба. – заметил Петрониус Неро.

– Знаю, – ответил Уриэль, – но войска Ауксилии, которым Собиратели Черепов навязали ближний бой, можно считать уже потерянными. Смерть от наших рук будет для них благословением.

Неро кивнул и крепко прижал болтер к плечу.

– Все отряды, огонь! – крикнул Уриэль, и разыгравшаяся бойня скрылась за шквалом болтерного огня. Горстка берсеркеров упала, как и многие защитники Калта. Больно было отдавать такой приказ. Вся жизнь Уриэля была посвящена защите человечества, но то, что он сказал Петрониусу, было правдой. Такая смерть была намного легче чем та, которая была уготована им берсеркерами.

Мечи Калта ринулись к выжившим врагам, когда наемники ксеносов начали разбегаться вокруг, а Когти Лорека достигли руин.

Пазаний догнал Уриэля. Чёрный дождь струился по тусклому металлу аугметической руки сержанта. Резервуар его огнемёта был помят попаданием пули, а сопло горелки стало липким от темной маслянистой крови и осколков черепа.

– Куда направить Поджигателей? – спросил Пазаний.

– Я хочу, чтобы вы вместе с капелланом Клозелем обошли их справа, – ответил Уриэль. – Не дайте круутам рассредоточиться. Если мы их упустим, то будем вечно оглядываться.

– Будет сделано. – Подтвердил приказ сержант, на бегу вскинув кулак, чтобы собрать свой отряд.

Уриэль повернулся к своему знаменосцу: – Древний, постарайся, чтобы ни один из этих ублюдков не оказался рядом с нашим флагом, – сказал он.

– Пока я жив, этого не произойдёт, – заверил его Пелей.

Уриэль кивнул. – А теперь вперёд, – скомандовал он.

Ганн Слав работал с цепями на складе боеприпасов, таща за собой ржавый блок и оснастку, чтобы поднять ещё один ящик со снарядами для роторной пушки на правом борту Черной Базилики. Его согнутая спина и сильно распухшие плечевые мускулы придавали ему обезьяний облик, который делал его малопригодным на линии фронта, но зато превращал в отличного заряжающего для дьявольских орудий. Это была работа, которой он наслаждался, поскольку она давала шанс нанести ответный удар по Империуму, который отверг его, намереваясь сжечь как мутанта. Его тело было в высшей степени непропорциональным, уродливым и неуклюжим. В то же время оно было невероятно мощным, накачано мышечными стимуляторами и дополнено шипящей пневматической сбруей.

Прошло так много времени с тех пор, как он избежал виселицы возле храма Исповедника Малахая, что он уже и не помнил, как долго служил в армиях Вечных Сил. Он помнил долгий перелёт в дебри своего родного мира и то, как за ним охотились, помнил их мстительные возгласы, очень скоро превратившиеся в испуганные крики, когда звездные воины спускались с небес, чтобы истребить их.

Он сам тоже почти умер, но один из звёздных воинов счёл его пригодным для дела, и он служил им с абсолютной преданностью с того дня, как они превратили его родной мир в дымящуюся пустошь. Его старое имя было обузой, как старая кожа, потому что это было имперское имя. Впрочем, ему не соизволили дать новое, а просто назвали оружейным рабом. Новые хозяева говорили с низким гортанным акцентом, поэтому вторая часть его имени звучала как «слав». Она и заменила ему личность, которую тот принял с извращённой гордостью.

Обтянутый тёмными одеждами, он передвигался взад-вперед по верхним укреплениям Чёрной Базилики шаркающей походкой. Гром облаков и жаркий дождь были для него благословением, гулкое эхо барабанов дарило ему ощущение свободы. Он был обязан следить, чтобы каждый из ярусов базилики был обеспечен боеприпасами.