Долг – Отечеству, честь – никому…

Война! Вот что спасло бы авторитет липового императора. Маленькая, но победоносная война утёрла бы нос несогласным и сплотила французское общество. Именно поэтому нахальный Луи гнал своих солдат умирать. Победа над Россией всех бы угомонила: реванш за унижение 1812 года станет успокоительной пилюлей для каждого француза; ну а для русских – холодным душем…

Россия мешала. Тройственный союз Николая I с Австрией и Пруссией для Луи Наполеона был настоящей головной болью. Русский царь мутил воду; его корабли сновали в Адриатике, вертелись у Дарданелл и Босфора… Не пора ли заносчивому Николаю преподать хорошенький урок?.. Сомнения окончательно развеялись в 1853-м, когда Францию парализовали страшная засуха и эпидемия холеры. Ещё немного – и жаки с жанами потянулись бы осаждать очередную Бастилию.

Война! Только она могла решить все внутренние проблемы Луи Наполеона…

А верный союзник – Англия – дышала в затылок: Николай стал несносным! Всё совпало. Английский премьер-министр Джордж Гамильтон-Гордон, лорд Абердин, слишком слаб – он управляем. Через приятеля французского императора виконта Пальмерстона (министра внутренних дел Великобритании) Луи быстро заключил с англичанами военный союз против России. Луи Наполеон хлопал в ладоши: этим торгашам просто некуда деваться, ибо они спят и видят бескрайние российские просторы, ждущие британских товаров. Снижение ввозных пошлин обогатит Британию в разы! А Николая следует прижать к стенке. Только так! Ну а военные заказы снимут напряжение как в Англии, так и во Франции. За счёт России, конечно…

В ночь на 4 января 1854 года объединённая англо-французская эскадра вошла в Чёрное море. Ещё через три дня британский корабль «Retribution» подошёл к Севастополю. Цинизма британцам было не занимать: «retribution» по-русски означает «возмездие». Англичане пришли вершить возмездие – надо полагать, за Синоп. Хорошенькое дельце! Кто это тут, непослушный такой, пошёл против интересов Ея Величества королевы Виктории?! Кто против «владычицы морей»?!

Дальше – больше. Командиру Севастопольского порта было объявлено, что русский флот блокирован в бухте, дабы (барабанная дробь!) не нападал на турецкие корабли.

Цинизм продолжается: если часть британских кораблей ощерилась пушками в сторону Севастополя, то остальные (вновь – барабанная дробь!), организовав некий конвой, встали на охрану турецких судов, направлявшихся в сторону российского Кавказа. Хотя британцы прекрасно знали, что на борту османских фрегатов перевозилось оружие с боеприпасами для горцев Шамиля. Впрочем, знали союзнички и о шеститысячном десантном отряде, рассаженном в трюмах этих самых кораблей…

Войну никто не объявлял. Но она уже началась…

* * *

Николай был ошеломлён. Вероломность западных держав поражала: подойти к русским берегам и начать диктовать какие-то условия – это ли не сумасшествие?! Но известия из Крыма настораживали.

Когда на тебя нападают, война, как бы ты к ней ни готовился, всегда настигает врасплох. Россия готовилась, но, как выяснилось, оказалась не готова – ни к нападению, ни к обороне. Первые же бои показали, что русский солдат может только мужественно стоять и героически погибать. Но этого, понимал Николай, было явно недостаточно. Следовало бить! Бить и побеждать! Да так, чтоб чертям стало жарко…

Но жарко в те холодные зимние дни, похоже, было только российскому императору. Николай ошибся! И очень серьёзно. И теперь из-за ошибки своего монарха героически умирали его солдаты. А могли и не умирать, терзал себя Николай. Его солдаты могли просто сидеть с ружьями на тёплом берегу Босфора да посмеиваться.

– Но как же так, почему?.. – разводил руками растерянный царь.

Уже не первую ночь Николай Павлович расхаживал по царским покоям, мучаясь жесточайшей бессонницей. Ведь докладывал же адмирал Корнилов: всё готово. Готово! И корабли, и солдаты, и десантные группы… Почему? Почему он промедлил с приказом?! Вызвать бы того, кто его тогда отговорил – да шпицрутенами, шпицрутенами! Только вот некого ни ругать, ни упрекать, ни шпицрутенами… Потому что – Сам! Лично! Он лично принял это решение попридержать коней, повременить. Кто мог подумать, что этот Луишка и чопорная Виктория попрут напролом? Как вообще осмелились?!

Странно, даже теперь император Николай надеялся, что британцы с «лягушатниками» одумаются. А потому топить их корабли, пожалуй, не стоит. Попугают-попугают – и уйдут, никуда не денутся…

Николай не спал вот уже несколько недель: ложился, потом, кряхтя, тяжело вставал, накидывал на плечи халат и… начинал ходить. Туда… сюда… Однажды впервые подумал, жаль, что не курит – говорят, успокаивает. Хотя в его случае вряд ли бы успокоило.