Долг стрелка

За всю свою бурную жизнь он еще не встречал женщин такого вулканического темперамента. Он потряс затуманенной головой, чтобы прояснить сознание, набрал в легкие воздуха и нырнул в пучину страстей.

Рахиль задохнулась, извиваясь под бурным натиском его тела.

Наконец, приустав, Клентон отвернул пробку бутылки, сделал большой глоток и поднес бутылку к губам Рахиль. Она лишь пригубила вино. Ночь только началась, и ей сейчас не хотелось пить — горячая кровь и так быстро бежала по жилам.

Клентону тоже не нужно было горячительное, но он пил потому, что его мучила жажда, ведь алкоголь был для него тем же самым, чем для некоторых людей является лунный свет и утонченные ароматы. Казалось, с каждым новым глотком он старается добраться до дна сосуда.

Выбросив за борт первую пустую бутылку, он сказал:

— Черт с ним, с Харриганом! Если он будет мне угрожать, я выбью ему зубы! Я не верю, что существует остров под названием Арагоа.

— Кому это интересно? — отмахнулась Рахиль, прислоняясь к его груди и вскидывая руки, чтобы обвить мускулистую шею.

Он с готовностью обнял ее теплые круглые плечи одной рукой, оставив другую у нее на колене…

Серый рассвет только начал разгораться над морем, когда страшный удар потряс корпус «Нахальной девки». В трюме послышался треск, а из кубрика донеслись проклятия — матросы попадали со своих коек.

Шхуна пьяно качнулась и застыла, накренившись на правый борт. Из кают-компании с бранью вылетел Харриган. Из одежды на нем были одни кальсоны. Капитан пулей промчался по трапу в ходовую рубку.

— Что, черт подери, произошло? — взвыл он. — Бог ты мой, да мы же на берегу!

Тем временем Клентон поднялся с ложа из пустых бутылок. Он потянулся, зевнул, сплюнул и оценивающим взглядом осмотрел заросший джунглями берег, от которого корабль отделяла только узенькая голубая полоска мелководья.

— Это и есть твой остров, Билли! — объявил Клентон, сопровождая свои слова выразительным жестом.

Харриган схватился за волосы и взвыл, как волк на луну.

— Ты что, решил загнать шхуну на берег?!!

— Ну, такое с каждым могло случиться, — философски заметил Клентон и укоризненно добавил: — А где твои штаны?

Капитан уже готов был смутиться, но тут заметил опорожненные бутылки. В его вое прозвучала глубокая скорбь израненной души… А затем он увидел еще кое-что. Разбуженная шумом Рахиль неуверенно поднималась на ноги, по-детски протирая глаза. При виде капитана она попятилась, предчувствуя повторение вчерашнего.

Харриган побагровел. Его кулаки сжимались и разжимались, он готов был наброситься на случайного пассажира и разорвать его в клочья. Наконец капитан нашел нужные слова.

— Ты, сукин сын, стибрил мою выпивку! — проревел он. — И прохлаждался здесь всю ночь с моей девчонкой! Ты выбросил мой корабль на берег, и, клянусь Богом, я убью тебя, есть на этом острове золото или нет!

Он попытался выхватить револьвер, но обнаружил, что при нем нет ни револьвера, ни пояса. Завывая, капитан схватил лежащий у лееров шкворень и бросился на Клентона, но тот встретил противника таким ударом, что Харриган головой проломил нактоуз и по параболе отлетел назад.

В этот миг по правому трапу вкарабкался еще один жаждущий мести враг: то был мистер Ричардсон собственной персоной, весь обмотанный бинтами, с неестественно горящим единственным глазом. Даже побои, которые он вынес вчера, не смогли надолго приковать старого забияку к постели. В руке помощник сжимал револьвер и, недолго думая, открыл из него стрельбу. Но Ричардсон плохо видел единственным здоровым глазом, что помешало ему хорошо прицелиться. Пуля лишь обожгла ребра Клентона, и не успел помощник выстрелить снова, как Клентон нанес ему ногой сокрушительный удар в грудь, отправив вниз по трапу, у подножия которого Ричардсон с такой силой врезался головой в палубу, что временно вышел из игры.

Но капитан Харриган сумел воспользоваться неожиданной заминкой и соскользнул вниз по трапу с воплем:

— Дайте мне мой револьвер! Я пристрелю обоих!

— За борт! — заорал Клентон Рахиль.

Увидев, что женщина колеблется, он схватил ее за талию и швырнул за борт, после чего последовал за ней сам.

Утренняя ванна вывела Рахиль из оцепенения. Она взвизгнула, набрала в легкие побольше воздуха и вслед за Клентоном поплыла к берегу. Они добрались до суши как раз в тот миг, когда Харриган вновь появился на ходовом мостике с винчестером, оглашая воздух яростными воплями. Капитан открыл огонь по бегущим по пляжу беглецам, но вскоре те исчезли, нырнув в лес.

Оказавшись под прикрытием стволов, Клентон остановился и обернулся. Ужимки Харригана, прыгающего по капитанскому мостику, вызвали у него приступ неудержимого хохота. Моряк стоял и смеялся, хлопая себя по бедрам, а Рахиль недоуменно смотрела на своего спутника. Потом женщина принялась выжимать мокрую юбку.

— И что смешного в том, что мы превратились в робинзонов? — со злостью спросила она.

Клентон игриво шлепнул ее по заду.