Долгая дорога

Поднялся галдеж проснувшихся детей. Все уселись вокруг Андрея, который к собственному удивлению, наелся от небольшого куска рыбы и незаметно для себя провалился в сон.

Андрей проснулся от того, что почувствовал легкие прикосновенья рук на груди. Это была Грака, которая втирала в его рану плохо пахнущую зеленовато – серую массу.

– Так, это же плесень, которая смешана с кашицей из каких-то растений. Ничего себе, – природный антибиотик. Не зря темнокожие так хотят научиться грэльскому искусству врачевания. Для каменного века это вообще колдовство – сбить сепсис.

– Пей!

Андрей послушно выпил из кожаного мешочка отвратительную на вкус жидкость. Спрашивать, что это такое не стал, чтобы не портить себе аппетит перед завтраком.

Затем Грака осмотрела его ногу.

– Эссу не ходить охота, пока месяц снова не родится, – вынесла после короткого размышления вердикт первобытный врач.

Это что, две недели сидеть в каньоне. Полнолуние ведь только несколько дней как прошло. Не слишком ли она перестраховывается. Андрей наступил на больную ногу и тут же присел обратно из-за стрельнувшей в стопе боли. И как теперь готовиться к зиме? Нужно ведь еду добывать, шкуры обрабатывать, одежду шить. Кстати, рыжего не видно.

– А где Рэту?

– Идти охота.

Понятно, надо до вечера придумать правдоподобную историю, почему он здесь, а не в своем каменном склепе ждет среди цветов, пока Рэту придет за его челюстью. Что за странный обычай.

– Эссу, Эссу, – обе Гаги и Ам со свистком умоляюще смотрели на него. – Не работает.

– Это называется свисток, девочки.

Еще бы он работал, когда кожух из коры отвалился.

– Принесите три веточки ивы толщиной в мой палец, вечером я сделаю вам свистки.

Грака неодобрительно посмотрела на него.

– Дети собирать дрова.

– Старшая, Младшая, Ам, принесете дрова, а потом уже я сделаю вам свистки, понятно.

Вздохнули и пошли за топливом для костра. У «ниты» не забалуешь. Они остались вдвоем на поляне. В глазах Граки читалось множество вопросов.

– Вечером я все расскажу, где был, что делал и откуда взялась Ам. А сейчас принеси мне палку, чтобы я мог ходить. Не сидеть же мне все время на одном месте.

К его удивлению костыль, который принесла Грака, был довольно удобен. Кривоватый, конечно, но легкий и с удобной гладкой ручкой. И как раз по его росту. Есть у нее все-таки талант врача.

Потихоньку обошел все места, где сушилась рыба. На вид лосось выглядела вполне себе съедобной. Все-таки у него получилось сделать запасы на зиму. Если бы еще и соль была. Стоп! Соль у него как раз есть, тот мешочек из шатра «самого мудрого».

– Грака, где мои вещи?

Белобрысая никак не могла понять, почему Эссу так радуется грязновато – белому тяжелому песку из мешочка. Дал ей попробовать – сморщилась.

– Знаешь, где есть такое?

Грака утвердительно кивнула головой. Переняла этот жест у него. У Андрея сразу же созрели планы по добыче ценного ресурса, вот только заживет нога и тогда…

– Эссу, дрова.

Все-таки дети есть дети, быстро принесли несколько сухих веток и теперь требовали свои свистки. «Нита» грозно нахмурила брови и собиралась что-то сказать, но Андрей остановил ее.

– Несите ветки ивы, а пока я буду делать свистки, вы найдете столько дров, чтобы хватило на весь день. Недовольный вид белобрысой ясно показал, что она думает о его педагогических методах, тем не менее, она промолчала.

Андрей мастерил свистки и думал, что делать дальше. Не о том, как прожить ближайшие дни, месяцы или даже зиму, а вообще – про всю оставшуюся в каменном веке жизнь. Основать в каньоне новое племя, постепенно увеличиваясь в числе, потихоньку вводя новые прогрессивные элементы в палеолитический быт и, если повезет, умереть от старости, чтобы затем его тело с почетом отнесли в ту же пещеру на холме с валуном, где он однажды проснулся – но для этого ли его сознание закинуло в тело Эссу. Как-то мелко. Или устроить техническую революцию – усовершенствовать метательное оружие, отразить натиск темнокожих, изобрести силки, сети, лодки – как-то утопично. Технические новинки плохо прививаются на неподготовленную почву, а темнокожие уже распространились по всему свету от Африки до Австралии. Их не победить. Уйти на Пиренеи – так и там нет спасения, только временная передышка.

– Эссу, дай, – прервал его философские размышления голос Старшей.

Первый свисток уже готов, он, оказывается, замер с ним в руке, утонув в своих мыслях. Отдал ребенку игрушку и взялся стругать следующую для Младшей. Заодно решил пока не торопиться с решением глобальных проблем – когда придет время, он сам поймет куда идти. От этой мысли ему стало как-то спокойнее. А теперь и последний свисток для нетерпеливо переступающей с ноги на ногу Ам. Все, готово. На поляне стало неуютно от шума трех свистков, и Грака прогнала детей подальше. Ну что же, теперь можно и поговорить. У него тоже накопилось много вопросов.

– Грака, Старшая и Младшая твои дети?